Министр юстиции решил публично обобщить триумфальную для Минюста судебную практику. По словам министра, все иноагенты оспаривают в судах только юридические аспекты, то есть нарушения процедуры при включении в реестр. «Я хотел бы обратить внимание, что все истцы ссылаются на процессуальные моменты. Никто не сказал того, что, извините, вы неправильно оценили мою деятельность, я за Россию. Я против иностранного вмешательства. Все, что я делаю, служит интересам России», — сказал Константин Чуйченко на «Державинских чтениях».
Министр утверждает, что для признания иностранным агентом нужно установить всего лишь, что работа организации или гражданина «осуществляется в интересах иностранных государств, она токсична, вредна для нашего государства, для нашего общества, не более того».
Ничего из того, что сказал Чуйченко, скандальным федеральным законом «об иностранном влиянии» не предусмотрено. В голове у министра какой-то другой закон, состоящий из понятий, которых даже в репрессивном федеральном законе нет.
Поведение представителей Минюста в многочисленных судах это предположение доказывает: они отказываются представлять документы, на основании которых гражданина внесли в реестр, отказываются доказывать основания для такого включения. По сути дела, Минюст отказывается от действий, которые его обязывает совершить Кодекс административного судопроизводства: доказать законность и обоснованность принятого решения. И суды тотально соглашаются с такой позицией: Минюст решил, ему видней, доказательства не требуются, решение известно до суда.
Мне есть что ответить министру Чуйченко по существу. Это ложь, что никто из граждан, внесённых Минюстом в реестр, не говорил в суде о том, что действует в интересах России и граждан России. Как минимум об этом говорили Дмитрий Муратов – буквально только что в Замоскворецком суде Москвы, и я – в минувшем сентябре в Псковском городском суде. Надеюсь, протоколы не горят.
Но очевидно, что у нас и министра Чуйченко разные представления об интересах России и о том, какая деятельность «токсична, вредна для нашего государства, для нашего общества».
Для российского государства и общества полезны независимый суд, свобода слова и все другие права и свободы человека, политическая конкуренция, честные выборы, сменяемость власти, открытость страны, мирная внешняя и гуманная внутренняя политика.
К слову, неотъемлемой частью независимого суда является безукоризненное соблюдение правовых процедур и оценка действий сторон с процессуальной точки зрения. Демократия – это в том числе открытая и законная процедура. Предполагается, что министру юстиции должно быть об этом известно. Но – нет, к сожалению.
Для российского государства и общества токсичны и вредны подавление прав и свобод человека, политическая монополия, несменяемость власти, уничтожение разделения властей и независимости судов, политические репрессии и цензура, возгонка ненависти, милитаризация сознания и экономики, фальсификация истории, производство репрессивных законов и возврат к бесчеловечным практикам тоталитаризма.
У нас с министром Чуйченко разные ценностные представления о том, какой должна быть Россия, какие условия она должна создавать для жизни людей. Вот в чём причина наших «стилистических разногласий».
«Всё, что я делаю, служит интересам России» – подписываюсь. И уточняю: свободной демократической России. Сейчас эта свободная страна внутри нас, но придёт время, и свобода станет воздухом всей страны. Тогда «суды» станут судами, а министерство инюстиции (несправедливости) – министерством юстиции (справедливости).
Так будет, Константин Анатольевич. Не сомневайтесь.
