Для «экономической перестройки» нужен капитализм, а не неофеодализм. Путин – балабол, банкрот и потерпит поражение

Я родился в 1960-м и неплохо помню последние годы советского режима – 70-е, 80-е. Я помню, с каким огромным трудом совершался переход от пустых прилавков в магазинах к относительному изобилию продуктов, относительному материальному благополучию. На этом переходе было много проблем, но было одно главное препятствие: советские идеологи никак не могли произнести словосочетание «частная собственность» и, естественно, никак не решались допустить ее на практике. А без этого, пожалуй, главного фактора рыночной экономики никакие товары (продукты) появляться в магазинах не желали. Очень логичная ситуация «бутылочного горлышка», узкого места, которое является тормозом в работе всей системы. Вот и сегодня Путин вырвал с корнем  минимальные ростки демократии в политике, которые пробились до него и пытается нас убедить, что возможна свободная, демократичная, рыночная экономика при несвободной, авторитарной политической системе. Думаю, этот автомобиль (эта система) никуда не уедет. Потому что в этой большой системе (автомобиле) есть, как минимум, одно слабое звено – политический строй, который известный экономический аналитик Slava Rabinovich называет «неофеодализмом». Думаю, Рабинович прав (как бы ни было кому-то противно это осознавать).

 

Slava Rabinovich:

 

Почему Горбачев не достиг своих первоначальных целей, почему и как Путин наступает на те же самые грабли, только другой ногой, и почему он тоже не достигнет своих целей.

 

В 1985 году к власти в СССР пришёл относительно молодой и амбициозный партийный функционер Михаил Горбачев. Эволюционируя, он решил изменить политический курс СССР, изменить всю политическую систему, не меняя её экономической системы. Сделать т.н. «социализм с человеческим лицом». На тот момент он не понимал, что этого достичь невозможно, не поменяв социалистический вид хозяйственных отношений на капиталистический. Ведь какие-либо страны и экономики, типа Финляндии, Швеции и Норвегии, служившие в то время объектом зависти в качестве «социализма с человеческим лицом», не были понятны идеологам КПСС, которые только лишь могли лепить к ним такие ярлыки, не понимая, что в странах Скандинавии тоже никакой не социализм, а самый настоящий капитализм, в какой-то его разновидности.

 

Не бывает политики без экономики, и не бывает экономики без политики.

 

Начав менять одно, Горбачев не удержал другого, и никак иначе этого и не могло произойти.

 

В своей речи-послании Федеральному Собранию 4-го декабря президент Путин озвучил программу «Горбачев наоборот», где во второй части послания пытался объяснить намеченные этапы «экономической перестройки», а в первой части подтвердил намерение не менять политической системы.

 

Он потерпит поражение в обеих частях.

 

Дело в том, что для того, чтобы осуществить «экономическую перестройку», нужен капитализм, а не неофеодализм. Поэтому «экономическая перестройка» не просто потерпит поражение, а даже и не начнётся.

 

Чтобы осуществить цели первой части речи – т.е. застыть в статичности неофеодализма – необходима функционирующая экономика. Если она потерпит крах (а она потерпит крах), то статичность неофеодализма не сохранится.

 

Поэтому план Путина неосуществим, так же, как и не был осуществим первоначальный план Горбачева по сохранению СССР. Аналогия ясна – хотя она и «аналогия наоборот», с точки зрения двух частей и двух точек зрения на каждую. Эти части неотъемлемы, они никогда не работают друг без друга.

 

Путин на словах выступает за капитализм, не меняясь политически – и у него не получится ничего, кроме неофеодализма, затем конечного экономического краха и несостоятельности всего процесса, ценой потерь огромных стредств, ресурсов, времени и всего остального, что только можно или даже нельзя себе представить.

 

Послание президента Путина Федеральному Собранию 4-го декабря – это послание политического и экономического банкрота, вне зависимости, считает ли он сейчас себя таковым, или нет.