К 10 часам вечера у подъезда многоквартирного дома в центре Красноярска собирается небольшая компания молодых людей – двое парней и одна девушка. Домофон не работает. Они выжидают минуту и открывают дверь в подъезд. В квартире на первом этаже их уже ждет 17-летний Андрей (имя изменено), он предлагает гостям снять куртки и надеть тапочки. У обеденного стола молодых людей встречает его мать, 60-летняя Виктория (имя изменено). Она поможет им правильно заполнить бланки – каждая подпись на счету.
«Он антивоенный кандидат — для меня в этом месте находится планка»
До кампании Бориса Надеждина 60-летняя Виктория никогда не занималась активистской деятельностью, о чем сейчас жалеет.
— Я помню первый звоночек, который мне четко ударил в голову. Когда президент в 2005 году принял решение о том, что главы регионов будут назначаться. А мы их выбирали до этого. Я помню, мне как шило в мозг — ну, эфэсбэшник не промах! — вспоминала Виктория. — Я сразу поняла, что это не есть хорошо. Но я тогда была молодой, у меня был непутевый муж и двое детей. А сейчас все дети разъехались, и старший ребенок на войне.
Виктория разговорилась с одной из подписанток: оказалось, ее сын тоже на войне. Оба учились в кадетском корпусе, теперь они служат артиллеристами. Виктория уже два года пытается вытащить сына.
— Я была в таком шоке, когда началась война. Я кинулась на стены — красить потолки, чтобы куда-нибудь себя деть. Чтобы не сдуреть, — поделилась она.
К выдвижению Бориса Надеждина Виктория сначала отнеслась с опаской: решила, что он очередной кремлевский кандидат. Она задавалась вопросом: «Почему всех, кто сказал "нет войне", посадили в тюрьму или подвергли репрессиям, а его нет?».
— Сейчас речь идет не о кандидате, а об [антивоенной] идее — он ее озвучил вслух. Мы собираем подписи не за Надеждина, а за идею. Я слышу это от всех подписантов. Он антивоенный кандидат, на остальное мне плевать. Для меня в этом месте сейчас находится планка, — объяснила свою позицию Виктория.
«Мы все равно не спим, а людям нужно»
Штаб Надеждина в Красноярске развернули 17 января. Виктория и ее сын-первокурсник сначала хотели только поставить свои подписи за кандидата, но на сайте Надеждина увидели объявление о наборе сборщиков подписей и единодушно решили присоединиться. Два дня они пробивались в штаб, звонили Максиму Руденко [руководителю красноярского штаба Надеждина]. В итоге у семьи сложился тандем: днем Андрей собирал подписи в местном торговом центре, ночью — помогал матери. Андрею к тому моменту еще не исполнилось восемнадцать лет, поэтому подписи, собранные им, заверяла Виктория.
Подписочный пункт Виктория решила устроить прямо в своей квартире в центре Красноярска, потому что из собственного дома «меня никто не выгонит».
— Никакая охрана торгового центра не сработает, только если соседи, но соседи тоже не могут с нами ничего сделать. Конечно, никто не мешает полиции вломиться, отходить меня дубинками вместе с моим ребенком и утащить куда-нибудь. Может, я дура старая, но мне все-таки хочется верить людям, — сказала Виктория.
Виктория и Андрей не успели развернуть подписочный пункт на новогодних каникулах. Иначе, по их словам, успели бы собрать намного больше подписей
По словам Виктории, ночной пункт решили развернуть потому, что был спрос: жители не успевали поставить подписи днем из-за работы. Тогда активисты стали принимать желающих с 22 до 3 часов ночи. За шесть дней работы Виктории и Андрею удалось собрать 226 подписей.
— Мы совы, все равно не спим, а людям нужно. Вчера ночью интересовались: «Вы не боитесь ночью людей принимать?» Я надеюсь, что нам звонят и к нам приходят только хорошие люди, — считает активистка.
Виктория и Андрей понимают все риски, но за два года им надоело молчать:
— Списки поставивших подпись могут отправить в органы, а там дальше человека пробьют на предмет того, что он писал соцсетях, могут выявить нарушения новых законов. Я, конечно же, не хочу в тюрьму. Никто не хочет. Но мы устали бояться, и люди устали.
«Мы увидели, что не одни здесь»
Изначально Виктория и Андрей не планировали активничать. Они думали, что смогут быстро собрать нужное количество подписей за Надеждина по подъезду у соседей. Но скоро выяснилось, что люди, которых Виктория знала много лет, придерживаются других взглядов.
— Я решила, что сейчас пройдусь по подъезду, а тут такие хорошие бабушки, которые всегда узнают, как дела у моего сына на войне. Попросила соседку, она говорит: «А тебе оно надо?» Мне надо, а вот им не надо. Подъезд — это тот же срез общества. Одна соседка затребовала программу, отказалась за него голосовать. Я ей попыталась объяснить, что это не за него, это против войны. Но они не слышат, — рассказала Виктория.
По словам Андрея, в одной из соседних квартир все поставили подписи, а в другой сказали, что «не любят нигде оставлять свои подписи». Виктория хотела попросить подписаться одну знакомую, но ее уже подписали за Путина – «пришли на работу и всех оформили без разговоров».
Некоторые же, услышав, что Надеждин против войны, реагировали просто: «Тогда давай [подпишу]». В домашний штаб Виктории и Андрея приходили люди с пропиской не только Красноярского края, но и Белгородской и Ленинградской областей. У них не нашлось подходящих бланков, но Виктория и Андрей обещали помочь подписантам.
— Сегодня пришли двое с пропиской в Ленинградской области. Все у них есть, чтобы их подписать, но у нас бланки только для ближайших регионов: Иркутской, Кемеровской, Новосибирской и Томской областей, Хакасии и Бурятии. Мы обещали им помочь. Они приходили сегодня ночью и готовы еще раз прийти. Только вдумайтесь: люди ночью пешком идут к нам, чтобы подпись поставить, — поделилась Виктория.
Штаб Надеждина в квартире Виктории и Андрея.
В домашний штаб приходили люди разного возраста: большая часть — середины 1980-х-1990-х, конца 1950-х, но много и 2000-х годов. На третий день ночного сбора подписей пришла компания из трех 19-летних студентов разных учебных заведений. Они провели у Виктории и Андрея полтора часа — «состоялся клуб по политическим интересам».
— Мы преисполнились, и люди преисполнились. Вчера женщина нам говорила: «Какие вы молодцы! Мы так гордимся!» Я и сама расплакалась. Я в депрессивном состоянии пребываю уже два года, но [сбор подписей] на самом деле очень вдохновляет. Это просто наркотик! Приходят чужие люди, и то, что они подписывают, говорит за них, — отметила Виктория.
Поставить свою подпись приходили и люди из Бурятии и Кузбасса. У каждого региона есть своя мотивация, чтобы подписаться, считает Андрей, но Виктория уверена, что сплотила людей именно антивоенная риторика.
— Выстроиться в очереди даже не столько, чтобы подписаться, сколько увидеть людей адекватных. Это самовыражение, гражданская активность, когда появилась возможность. Мы увидели, что мы не одни здесь. Нам же пытаются внушить, что мы изгои, — подчеркнула она.
В полночь Виктория и Андрей заглянули в телеграм-канал красноярского штаба Надеждина, чтобы посмотреть итоги дня. 861 подпись за день, а вместе с подписями, собранными ими, получилось 900. Всего 2700 — порог по региону преодолели.
Подписанты, которые уже приходили к Виктории, приводят своих друзей и знакомых
«Где-то там чуть-чуть верю»
Виктория призналась, что понимает: «Надеждина, естественно, не выберут». Возможно, его даже не поместят в бюллетень.
— В идеале, все-таки, избрать Надеждина. Но я, как человек трезво мыслящий, понимаю, что система не допустит. Второй вариант — выйти во второй тур. Второй тур для действующей власти — очень неприятная тема. Когда уже нет безусловной поддержки лидера, спящие граждане поднимаются и идут [голосовать]. Это было бы большим достижением. Еще менее оптимистичный прогноз: его просто не допустят. Значит, нам надо понимать, что если его не поместят в бюллетень, то мы должны пойти и поставить «Против всех». Это нужно донести до каждого, — пояснила она.
На одной из стен висит репродукция средневековой картины «Удаление зуба». Гости рассматривают ее, пока ждут своей очереди
По словам Виктории, «где-то там чуть-чуть» ей все-таки хотелось верить в победу Надеждина.
— Нам хочется видеть Россию будущего демократической, — надеется Виктория. — Все знают, в чем заключается настоящая демократия: разделение властей, которое должно поставить государство на место. Нельзя всю полноту власти сосредотачивать в одних руках, какие бы эти руки не были изначально кристально чистые.
