Тансулпан Буракаева живет в Уфе. В детстве она осваивала башкирские язык и культуру наравне с русскими. Уважение к национальным традициям казалось ей нормой. Но в школе она обнаружила, что это уважение свойственно не всем. Ей часто приходилось отстаивать свою идентичность - и даже право на свое имя - перед учителями. Закалка школьных лет помогает ей справляться с шовинизмом.
Повзрослев, Тансулпан стала популяризировать родную культуру. Она вместе с друзьями запустила «Нейробашкорт» - нейросеть, которая генерирует стихи на башкирском языке и иллюстрации к ним. Буракаева также создала бренд этнических украшений «ТапТаман». "7х7" поговорил с Тансулпан о ее проектах и о том, что не так с репрезентацией башкирской культуры в России.
«Давай я буду тебя называть Танечкой»
Мама Тансулпан Марьям Буракаева – известная в Башкортостане писательница и этноактивистка. Она учила своих детей башкирскому языку, рассказывала им о национальных традициях.
– У меня не было ощущения, что меня как-то подавляют, но было понимание, что есть «мы» и есть «они». Русскоязычная среда в Уфе где-то существовала отдельно, а мы [башкиры] – как небольшой этнический анклав, - вспоминает Тансулпан.
Семья матери Тансулпан. Сама Тансулпан — внизу с новогодним украшением на голове. Фото: соцсети
Сложности начались с поступлением в школу.
– Тансулпан – это слишком длинное имя. Давай я тебя буду называть Танечкой? – предложила учительница.
Девочке это не понравилось. Она отказалась отзываться на “Танечку”. Родители поддержали и похвалили. Учительнице пришлось смириться, но называть полным именем не стала и придумала вариант "Тансулпаночка".
В повседневной жизни Тансулпан часто сталкивалась с «доброжелательной» башкирофобией в комплиментах. Окружающие, отмечая красоту, говорили ей о «нетипичной» для башкирки внешности – «совсем как славянка». Люди хвалили ее владение русским языком и интересовались, зачем говорить с сестрой на башкирском при таком уровне русского языка. Несмотря на хорошие побуждения, для активистки такие комментарии неприемлемы – они подчеркивают превосходство одной национальности над другой.
Тансулпан Буракаева. Фото: соцсети
AI по-башкирски
Столкнувшись с шовинизмом еще в детстве, Тансулпан решила связать свою карьеру с популяризацией башкирской культуры. Она поступила на кинорежиссуру и снимала фильмы о том, что ей хорошо знакомо и близко – о традициях своего народа, его ценностях и особенностях менталитета. Большинство ее работ – на башкирском языке.
Помимо съемок Тансулпан занимается проектом «Нейробашкорт». Это паблик, где она выкладывает башкирские стихотворения и иллюстрации к ним. Все создается при помощи искусственного интеллекта.
Идея появилась у активистки давно: на странице подруги Нурии она прочитала пост со стихами на башкирском языке, написанными нейросетью. Тансулпан расстроилась, увидев, как мало реакций собрала запись. Вместе с Нурией она пошла к лингвисту Борису Орехову, который занимался изучением башкирской поэтики и нейросетями. Тот собрал базу произведений башкирских авторов и обучил нейросеть писать стихи. Так и появился «Нейробашкорт». Вскоре к поэзии добавились картины, созданные искусственным интеллектом. Теперь некоторые подписчики сами генерируют стихотворения и отправляют их на публикацию в паблик.
Картинка, сгенерированная «Нейробашкортом». Фото: соцсети
Получившиеся стихотворения AI, по мнению активистки, помогают понять башкирскую культуру:
– В них очень ярко проявилось то, что наших поэтов волнует. Очень часто встречались слова «тау» («гора»), «балалар» («дети»), «батырзар» («батыры»). Он помогает тем, кто знает башкирский, взглянуть на свой язык с другой стороны, на то, как формируются фразы, смыслы, слова».
Для тех, кто не владеет башкирским языком, активистки переводят стихотворения на русский.
Дело вкуса
Одна из последних инициатив Тансулпан – бренд украшений «ТапТаман». Изделия отражают башкирские традиции ювелирного дела в современной форме. С 2018 года проект существовал только онлайн, но к осени 2023 года развился, и активистка стала открывать офлайн-магазин в Уфе в «Арт-квадрате» – уфимском квартале, который перерос в арт-объект благодаря появившимся в нем мастерским и художественным салонам.
Буракаева создала шоурум совместно с основательницей башкирской марки аксессуаров «Зауыҡ» (“Чувство изящного”). Также Тансулпан ищет и отбирает другие башкирские бренды, которые будут представлены в их магазине. При выборе и создании украшений главные критерии для активистки – современность и уместность:
- Традиционные украшения хороши, но их можно сочетать с современной одеждой только для концептуальной фотосессии, не для постоянной носки. А так, приходят люди в современной одежде, и наши украшения им подходят, именно к обычному их луку.
Тансулпан замечает, что не все бренды умеют работать с национальным кодом – «берут рандомный орнамент и лепят его невпопад». Это возникает из-за незнания культуры и истории народа:
- Чем больше знаний, тем человек лучше оперирует с орнаментом, с уместностью использования разных элементов.
Но активистка против целенаправленной борьбы с такими брендами – для нее важна свобода творчества. По ее мнению, эксплуатация символов заметна и для покупателя, который при большом выборе предпочтет им качественную интерпретацию традиций.
“Деревенщины”, “бедные младшие братья” и пушечное мясо
Башкирские традиционные костюмы стали атрибутом государственных мероприятий. В декабре 2023 года на выставке «Россия» в Москве прошел день Башкортостана. Поддержка национальной культуры ограничилась выкупом невесты в башкирских нарядах и угощениями. После парадного представления день Башкортостана стал днем Беларуси в Башкортостане - глава региона Радий Хабиров на пресс-конференции рассказал о внедрении белорусских практик в регионе и новых культурных связях со страной. А посол Беларуси похвастался, что они теперь вместе «и заводы строят, и троллейбусы собирают».
Тансулпан называет государственную поддержку башкирской культуры «парадной и фольклорной»:
– Власти подают башкирофобию в «конфетной обертке» и только создают видимость, что национальная культура занимает важное место в жизни республики. Танцоры, певцы в ярких костюмах выступают – они создают очень яркий фасад, как будто у нас тут все это поддерживается. Но это только фасад.
По мнению активистки, политика «фасада поддержки» проводится не только в регионе, но и по всей стране, особенно после начала войны. Федеральные власти с зимы 2022 года начали акцентировать внимание на истории «воинствующего народа» и образе «северных амуров» – так называли башкиров после войны с Наполеоном, в которой они впечатлили французов мастерским владением луком. В новой войне этот образ используется для призыва бойцов и создания национальных батальонов, один из которых так и называется — “Северные амуры”.
Используют власти и образы национальных героев. Например, Минигали Шаймуратова, который во время Великой Отечественной войны был командиром 112-й Башкирской кавалерийской дивизии. В сентябре 2022 года в Уфе организовали митинг-концерт под лозунгом «Потомки Шаймуратова своих не бросают!» в поддержку вхождения Донбасса, Запорожской и Херсонской областей в состав России.
Современный башкирский кинематограф часто представлен русскоязычными фильмами, в которых коренной народ выступает в роли «деревенщин». На башкирском в них говорят только «очень характерные персонажи».
По словам Тансулпан, хотя давление на башкирскую культуру усиливается, в Башкортостане много этноактивистов. Именно они были «костяком борьбы за Куштау» в 2020 году, когда протесты против разработки месторождений на горе помогли сохранить природный памятник.
Убрать нельзя оставить
Вывеска магазина, созданного Буракаевой и ее коллегой - на башкирском языке. Увидев ее, менеджеры «Арт-квадрата» попросили Тансулпан заменить вывеску на русскоязычную.
Эта замена противоречит изначальной идее бренда и всей ее деятельности – сохранению башкирской культуры. Расставаться с помещением, в котором уже сделан ремонт под магазин, она тоже не хочет, поэтому пытается объяснить владельцам, что такие требования неправомерны. Менять название она точно не собирается.
Магазин «ТапТаман» / «Зауыҡ». Фото: соцсети
Многие из проблем сохранения культуры связаны с языком – его изучению с каждым годом уделяется все меньше времени, а слово «башкирский» исключают из названий учреждений. Раньше активисты успешно протестовали против поправок по отмене национальной культуры и языка в школах. Однако это не остановило попытки давления со стороны властей.
Если до 2017 года ученики 1–11 классов уделяли больше трех часов в неделю истории башкирского народа и коренному языку, то после отмены регионального компонента это время сократилось до одного урока. А национальные школы, появившиеся как альтернатива, сейчас вынужденно трансформируются в полилингвальные и предлагают на выбор иностранные языки наряду с башкирским.
Это приводит к тому, что родители чаще делают выбор в пользу одного из европейских языков – одни из-за “башкирофобии”, другие – из соображений «пользы в будущем». Ряды последних стали пополняться еще с введения ЕГЭ – изучение башкирского не поможет при поступлении в университет, в отличие от лишних часов по русскому языку.
– Мысль о том, что русский народ и русский язык должны остаться единственными, чтобы не было этих проблемных национальных регионов, уже неоднократно читалась между строк. Ну как решить проблемы с национальными регионами? Просто их искоренить. Не будет национальностей – не будет проблем, – объясняет Тансулпан, упоминая поправки в Конституцию РФ об определении русского народа как государствообразующего.
Активистка встречает двойные стандарты и у самих жителей региона. В 2020 году в Уфе установили стелу, посвященную Всеобщей декларации прав человека. Сестра Тансулпан, активистка Зухра, отметила, что на стеле выгравированы фразы на русском и английском языках. На вопрос, почему на памятнике нет башкирских слов, она получила множество гневных шовинистских комментариев в соцсетях. Сестры не поняли, почему простой вопрос о причине вызвал такую волну хейта, ведь никто не предлагал вписывать башкирский в ущерб остальным языкам.
