Межрегиональный интернет-журнал «7x7» Новости, мнения, блоги
  1. Псковская область
  2. Псковский фотограф Дмитрий Марков: Мне глубинку снимать интересно, потому что я сам так жил и понимаю, что большинство так живет

Псковский фотограф Дмитрий Марков: Мне глубинку снимать интересно, потому что я сам так жил и понимаю, что большинство так живет

Интервью «7х7»

Павел Дмитриев, фото Дмитрия Маркова
Дмитрий Марков
Фото Дмитрия Маркова

Инстаблогер Дмитрий Марков в 2007 году приехал в Псковскую область волонтером, в 2015 году стал номинантом Getty Images Instagram Grant, а в 2017 году — одним из авторов рекламной кампании «Снято на iPhone». В том же году году на краудфандинговой платформе «Планета» он собрал почти 600 тыс. руб. на печать книги «#Черновик», а в 2018 году его пригласили на выставку Paris Photo, сейчас Дмитрий собирает средства на печать календаря. Корреспондент «7x7» встретился с ним и узнал, зачем россиянам нужно обязательно съездить в Чечню, почему самые популярные его фото — на тему православия, и что он думает о людях, которые считают, что Марков снимает «чернуху».

 

«Большинство людей в противовес безумным официальным позициям РПЦ — адекватные люди»

— Фотка, где послушник или монах гонит свинью. Это где?

— Это Вышгород, Дедовичский район [Псковская область].

 

 

— Что ты там делал?

— Там батюшка живет, отец Владимир, кажется. У него хозяйство большое, и там ребята — выпускники из Бельского-Устья [здесь находится Бельско-Устьенский детский дом-интернат] — уже взрослые, и ребята из тюрьмы у него работают. Ну а я заехал просто поснимать.

— Ты знаешь кого-нибудь из этих ребят?

— Нет, они, к сожалению, выпускники — прям мои ровесники. Это не те ребята, с которыми я работал, когда приехал в 2007 году, а еще которые были там до этого. Поэтому я лично не знаком с ними, но просто слышал о том, что у него социальная работа. Ну и просто я езжу по районам, ищу интересные случаи.

— Я видел в Instagram, что ты и в Псково-Печерском монастыре фотографировал. Ты часто вообще по монастырям ездишь?

— Вот тут интересный вопрос. Я вообще недавно посмотрел фотографии, которые у меня есть и которые вызывают большой интерес, и обратил внимание, что они все сделаны в православной или околоправославной тематике. Никогда нарочно такой цели себе не ставил. Я уже как-то рассказывал, что, когда приезжаю в новый город, у меня есть три локации, которые я считаю необходимым посетить, чтобы сложить впечатление о местности. Это рынок, церковь и городская баня. По этим местам многое можно сказать. Когда я в церковь прихожу, это не то что я православный человек и хочу посетить местную локацию. А просто это огромная часть нашей культуры: нравится или не нравится, верим мы или нет. Я как-то на Волге плыл на теплоходе целый месяц и помню, что в любой момент дня и ночи можно выйти на палубу, оглядеться и увидеть маковки [церквей]. Я езжу по таким местам не потому, что я человек религиозный, а просто это часть нашей культуры.

 


 

— Я так понимаю, что ты как раз человек не религиозный, но общий язык с монахами, священниками находишь спокойно.

— Это не моя заслуга. Большинство людей в противовес тому, что мы видим и читаем в новостях про все эти безумные официальные позиции РПЦ, на местах, по моему впечатлению, адекватные люди. Пару раз у меня было такое, что меня не пускали. Сказали, что я блогер, и отправили молиться и каяться. Но большей частью, в любое место приходишь, разговариваешь с людьми, объясняешь совершенно открыто — и нет проблем. Я как-то в Костроме был, меня друг повел, там есть монахиня очень строгая и мне прям сказали, что она меня выгонит. А она мне пирожков надарила, мы сидели и разговаривали. У меня-то цель основная — фотографировать простого человека в наших городах. И религиозная составляющая — это часть нашей жизни, поэтому я там и снимаю. У меня вообще была мысль сосредоточиться и сделать серию, посвященную исследованию религиозной темы и людей в ней.

— Ты этим займешься?

— Ну, это, безусловно, стоит попробовать. Я просто пока не понял, как, где и в каком виде это сделать. У меня много друзей в Костроме. Я вот недавно выкладывал костромской журнал православный. Это вообще! Просто крутейшее издание. Очень современное, очень — это слово к православию не применительно, но реально модный. Делают местные ребята православные. Они обратились ко мне, попросили фотографии для каких-то статей. Я сначала скептически отнесся, а потом посмотрел этот журнал и без вопросов дал им все, что они хотели. Потому что это реально очень круто, уровень просто высочайший. И я думаю, что через пару недель поеду в Кострому и постараюсь у друзей выяснить что-то на эту тему.

 

 

«Я фотографирую не для того, чтобы фактически констатировать: там живут плохо, там — хорошо»

— Вот фотография: север и корабль — это похоже на Мурманскую область?

— Да, это Северная Двина, где проходит путь ледовый. Я там в марте был, там лед еще. И интересно: лед стоит, корабль проезжает по этому пути, за ним крошка ледяная, и сразу на эту крошку набрасываются мостки и по ним проходят люди. Вот я сейчас говорю, и это кажется чем-то опасным. А в реальности там люди работают, каждые три часа проходит корабль, набрасываются мостки и люди проходят.

— Это деревня или райцентр?

— Нет, это рядом с Архангельском прямо.

 

 

— Тяжело там людям жить, как ты это увидел?

— Слушайте, да, вот как бы сложно об этом говорить, тяжело — не тяжело. У меня есть категория зрителей, я их баню, но они успевают, конечно, написать *** всякой. Среди них очень много каких-то дам, которые в свое время уехали в Израиль, и вот оттуда они сидят и пишут: вот, ужасно, да как так люди живут, жить так невозможно. Это переход, кстати, на остров. Там люди живут обособленно и живут действительно тяжело: мне кажется, в домах канализации нет, отапливается все дровами. Но когда ты в этом живешь, то, понятно, что привыкаешь, и тебе это уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим. Я три года жил вообще-то в Порхове в доме, который топился от стояков, не было канализации там, ходил в туалет за 30 метров, а за питьевой водой ездили за два километра. Понятно, что в сравнении с тем, когда я жил на Красносельской в Москве, это выглядит чем-то невероятно тяжелым. Но когда ты в это погружаешься, то это уже вполне себе нормально. Мне что еще [в этих комментариях] не нравится: я фотографирую не для того, чтобы фактически констатировать: там живут плохо, там — хорошо. Я фотографирую просто жизнь, как она есть. Чем мне и нравится фотография: нет критики или взывания к чему-то. Я просто констатирую так, как оно есть.

— А ты общался с людьми там?

— Да, я перешел на этот остров, тяжеловато, конечно, им. Но в целом жизнь везде себе находит выход. И там люди находят чему радоваться и чем недовольными быть.

— Ты в программе «Шлосберг-Лайв» говорил о Чечне, что там люди в каждый дом зовут, в Архангельске не так?

— Нет, конечно, северная тема отличается от южной. Там такого нет. Но при этом, если самому инициировать, вроде люди разговаривают. Но так, чтобы с улицы звали в дом, такого нет.

 

 

«Нафиг им все эти кирхи не нужны»

— Вот фото, где дети в футбол играют и над ними здание возвышается. Это где?

— Это Калининградская область, поселок Железнодорожный. Он один из тех, где сохранились постройки еще того времени, когда Кёнигсберг и область стали нашими. И город такой достаточно депрессивный, все там рушится, никто не реставрирует это. На фото старая кирха.

— Здесь есть градозащитники?

— Есть, я с такими как раз ездил. Вот когда я был в Калининграде, там открывали в центре города памятник, кому бы ты думаешь — Александру Невскому. Не очень понятно, какое отношение он имеет к Кёнигсбергу, но понятно, что это одно из политических движений за русификацию территорий. Там же все равно есть люди, которые в Калининграде не считают себя частью материковой России. Вот поставили Александра Невского, чтобы воспитывать патриотизм. Выглядит это, конечно, очень странно. И вот там есть градозащитники, но это не находит на высоком уровне отклика, потому что нафиг им все эти кирхи не нужны. Там другая повестка.

— Фото этого года?

— Да, в начале года сделана.

— То есть там уже давно новый губернатор Алиханов, но градозащитникам он тоже не помогает?

— Я не следил за этим, но ребята говорили мне, что положение тяжелое, очень много строений разваливается, и ничего не происходит. Мне кажется, что вряд ли там сейчас что-то принципиально изменилось.

 

 

«Просто не фонишь, поначалу на тебя смотрят, а потом дети расслабляются и им плевать на тебя»

— Фото с двумя девочками: кто они?

— Это я ездил летом в Карелию. Меня туда пригласил режиссер Сергей Пикалов, он снимал там игровой фильм [скорее всего, речь идет о сериале «Мятеж»]. Он написал, что у них в массовке будет много местных деревенских жителей, может, мне это будет интересно. И мне действительно это интересно стало, был там пару недель, жил с ними в деревне и искал моменты, не связанные со съемками, фотографировал деревню и жителей.

— Ты с ними знакомился, разговаривал?

— Нет, там бригада съемочная, человек 60, местные к человеку, который ходит и снимает на телефон, относились спокойно.

 

 

— У тебя в календаре несколько фото с детьми. Ты с ними умеешь находить общий язык?

— Большинство фотографий, я для них не искал общего языка. Это сложно объяснить, это со временем опыт приходит, но в большинстве случаев я даже не разговариваю. Просто ты не фонишь, поначалу на тебя смотрят, а потом дети расслабляются и им плевать на тебя. Но если спрашивают, то объясняю. Тем, кто постарше, говорю, что для инстаграма. Но тут другая крайность может быть, они слишком начинают позировать, это не слишком здорово. Ну а так, с детьми проще всего, конечно.

— То есть вот, например, этот мужик даже не знал, что ты его фотографируешь?

— Это цыгане в Дедовичах, прямо рядом с остановкой маршрутки, которая приходит из Пскова. Они кого-то ждали, я подошел, сфотографировал, они не заметили. Ну пацан, наверно, заметил.

— Ты с ними общался?

— Нет, большая часть фото сделана так: я иду, вижу интересную сцену, фотографирую с одной-двух попыток и иду дальше. Не обязательно я вступаю в контакт с ними.

 

 

«Я в Чечне минут 15 разговаривал с пацаном, он был так удивлен, что есть кто-то, кто против Путина»

— Ты ездил в Чечню и сказал председателю псковского «Яблока» Льву Шлосбергу, что еще хочешь поехать. А другим ты бы посоветовал поехать в Чечню? Это безопасно?

— Как туристу — конечно. Это даже безопаснее, чем как я ездил. Для Кадырова очень важно, чтобы регион выглядел привлекательно. Сколько меня там патрули ГБР тормозили, если я говорил: «Турист», — или же вообще: «Инстаграм», — они же там все знают это, так прям сразу приветствовали, извинялись за досмотр. Мы когда со Львом Марковичем разговаривали, то я пожалел, что в конце не сформулировал: понятно, что там происходят ужасные вещи, но я думаю, что если больше людей туда будут ездить, то местные жители узнают, что есть другой мир, другие люди. Я там минут 15 разговаривал с пацаном, он был так удивлен, что есть кто-то, кто против Путина. Он искренне был поражен, что кто-то на митинги выходит. И я думаю, что для этого региона будет полезно, если туда будут приезжать разные люди, с разными мнениями и расширять кругозор местный.

— Назови три-пять мест, куда нужно съездить туристу, чтобы понять, что такое Чечня.

— Ну, в горы — только одно место. Просто в Грозный или Гудермес — туда интересно только на рынки, там колорит местный, кавказский. А в горах красиво.

— Красиво и безопасно?

— У меня представления об опасности и безопасности смазанные. Но мне кажется, что безопасно. В реальности Кадыров вряд ли бы так активно зазывал туристов, если бы не был уверен в их безопасности. Понятно, что какие-то преступления с туристами — последнее, что ему нужно.

 

 

«Когда я был еще „мелким“, то регулярная картина была возле дома, когда крики: „Стоять, ***, уголовный розыск!“, — всех мордой в землю»

— Тебя позвали на выставку в Париж. Расскажи, кто позвал, какие фотографии им интересны?

— Там каждый год проходит выставка Paris Photo. Считается одним из важнейших событий в мировой фотографии. И одна галерея будет меня представлять на своем стенде. Мы сейчас в процессе отбора фотографий. У меня есть агент в Париже, который ведет с ними переговоры. Ну те же самые фотографии, которые у меня в Instagram.

— Тебе в комментариях пишут, что ты, мол, снимаешь «мрачную социалку». Но даже люди, которым нравятся твои фото все равно, по-моему, считают, что ты снимаешь мрачно, потому что меня попросили задать тебе вопрос: как ты, грубо говоря, еще не в депрессии с такими фото? Но из нашего разговора я уже понял, что ты не считаешь, что снимаешь «мрачную социалку».

— Ну да. Они живут в нашей стране, где так живут все люди. Задай им встречный вопрос: как они сами в депрессию не впадают? Если исключать из картины мира большую часть происходящего, то, мне кажется, у этих людей больше шансов впасть в тоску и депрессию, нежели у меня. Я себя комфортно чувствую с этими людьми и в этих местах. Я их не избегаю.
 

 

Я вообще сам из Подмосковья, родился и вырос в городе Пушкино, рядом Ивантеевка, там криминальная такая была локация на нашем ярославском направлении. Когда я был еще мелким, то регулярная картина была возле дома, когда крики: «Стоять, ***, уголовный розыск!», — всех мордой в землю. Это место и обстоятельства, при которых я вырос. И я сейчас туда приезжаю, ничего такого там нет и в помине. То есть там стоят 36-этажные дома, просто невероятно, если бы мне об этом сказали в детстве. Там школа в двух километрах, и когда я туда шел, часть дороги проходила по набросанным деревянным доскам, потому что вокруг говно одно, и по доскам мы шли. Сейчас там «Макдоналдс» и вот эти высотки. Видно абсолютное преображение по сравнению с 90-ми годами. Я допускаю, что люди, которые до сих пор там живут и не были за пределами Московской области, у них может сложиться впечатление, что так везде. Но так не везде. Для этого не надо далеко ездить, достаточно изучить Тверскую, Владимирскую области, чтобы понять это. Вот и всего лишь. Люди, которые видят чернуху и начинают тосковать, у них, мне кажется, картина мира не полная.

 

 

— Ты часто снимаешь истории про людей. Была история с псковским тренером Мишей Петровым, который раскрасил с детьми стены псковской дивизии ВДВ, а потом от ФСБ сбежал в Прибалтику, в Чечню тебя специально звали снимать для «Медузы» историю Оюба Титева. А другие истории были, когда тебя звали помочь людям?

— Я часто езжу для благотворительных фондов делать съемки. В прошлом году был амбассадором [послом] благотворительной деятельности «Мегафона» и у меня была привилегия, я мог в течение года в любой момент ткнуть в место на карте, мне находили, что там финансирует «Мегафон», и оплачивали билет и место в гостинице. Я много где был, по всей России ездил, включая Байкал, Якутию. Этим летом ездил в Тамбов. Там есть проект «Учитель России». Очень крутой проект, его большей частью финансирует Сбербанк, смысл в том, что они отбирают в конкурсе отличников из ведущих вузов и те подписываются три года работать в сельской школе. И «Учителя России» им приплачивают к этим смешным зарплатам сельского учителя деньги. Не сказать, что адекватные, тысяч 30, но меня это реально вдохновило. Много молодежи едут работать в сельские школы. Прямо в сельские-сельские, это даже не Порхов и не Дедовичи. Мне показалось, это круто. Это [мои съемки] не то чтобы сильно помогает. Но моя аудитория лояльна к таким социальным историям, и я иногда езжу, чтобы просто зафиксировать что-то.
 

 

— А вот о твоей аудитории: что им нравится? Кто эти люди?

— Разные люди есть. Это адекватные, нормальные, взрослые люди, которые понимают действительно, что происходит в стране. Мне глубинку снимать интересно, потому что я жил в свое время так и понимаю, что большинство так живет.

— В России куда ты посоветовал съездить?

— Мне очень Елец понравился. Это прямо копия Пскова, только он поменьше. А так: тоже мост через реку, собор, только он отражен зеркально на другую сторону реки. И центр такой же: малоэтажная застройка. «Золотое кольцо» очень мне нравится. Я люблю Ярославскую область, но не Ярославль, хотя я там был, уже не вспомню, сколько раз. Но я сейчас предпочитаю Ярославлю маленькие города. Там очень красиво: в Ростове Великом, в Угличе.

— А на севере?

— Я только в этом году начал ездить. Думаю в следующем году уделить этому больше внимания, собственно, поэтому и решил попробовать с этим календарем. Если удастся денег собрать, потрачу на билеты, разъезды.

 

 

«Я смотрю на фотографии и открываю для себя этот регион. Прямо в восторге»

 —Ты следишь за кем-то из коллег, которые фотографируют глубинку?

— Я не слежу, честно говоря, не очень мне это интересно. Мой учитель был против того, чтобы мы как фотографы близко друг с другом общались. Он настаивал, что лучшие друзья фотографа не должны заниматься фотографией. Это должны быть музыканты, художники, режиссеры, люди из той сферы, где ты можешь чем-то вдохновиться и передать это в фотографии. А в фотографической тусовке, он считал, что мы будем просто обезьянничать друг за другом. Да у меня большинство людей не из фотографической области.

— В Instagram не следишь ни за кем?

— Слежу, но это не из разряда творческих ориентиров.
 

 

— Может, посоветуешь кого-нибудь?

— Мне интересен Лёша Васильев из Якутии. У него крутые фотографии, но мне он интересен как человек, который внимательно, много лет подряд и очень самоотверженно снимает свой регион. Делает это прекрасно, но меня даже больше восхищает сам факт, что он это делает. Казалось бы, очевидное решение, и вещь, которая лежит на поверхности, она недоступна многим людям. Вот ты живешь в Пскове. Ты видел книжку про 76-ю дивизию?

— Нет.

— Чувак три года снимал дивизию. Он снимал все, начиная от построения. Cнимал удивительные вещи, я даже не знаю, как он туда проник. Через Минобороны, наверное. Он снимал полигон в Стругах Красных, полигон в Кислово, он снимал проституток в Березке. Снимал, в смысле, фотографировал, а не… Хотя я не знаю [смеется]. Снимал контрактников дома, снимал [регионы], откуда они приехали. Казалось бы, чувак из Москвы, фотографом в Vogue был. Очевидная вещь для авторов, которые здесь родились. Почему бы не снять эту историю, которая всем интересна. И у местного фотографа фора, он всех знает, ему проще попасть внутрь. Но такие идеи редко приходят местным. Приехал и сделал чувак из Москвы.

— Как его зовут?

 — Вася Ильинский. А Алексей Васильев чем мне нравится  — он снимает Якутию и снимает удивительно. Я смотрю на фотографии и открываю для себя этот регион. Прямо в восторге. Уже даже абстрагируюсь, что я фотограф, на меня по-человечески производит впечатление эта работа и то, как он скрупулезно и самоотверженно ее делает. Это круто, я бы с удовольствием посмотрел на другие регионы через призму вот такой долгой и внимательной работы.

Материалы по теме
Мнение
27 января
Анастасия Буракова
Анастасия Буракова
За рубежом будут открыты 300 избирательных участков
Мнение
12 декабря 2023
Лев Шлосберг
Лев Шлосберг
Слова, из которых украли смысл. На тридцатилетие Конституции России
Комментарии (0)
Мы решили временно отключить возможность комментариев на нашем сайте.
Стать блогером
Свежие материалы
Рубрики по теме
ИнтервьюИсторияКультураПсковская областьПутинЯблоко