Ни одна конституционная норма не вызывает таких эмоциональных споров в Карелии, как та, которой устанавливается государственный язык республики. Таковым в Карелии является русский язык. Собственно, никто и не сомневается в правомерности данной конституционной установки, но имеются люди и общественные организации, желающие дополнить данную норму еще как минимум одним государственным языком – карельским. Нужен карельский язык в Карелии? Естественно, и нужен, и вполне успешно развивается при поддержке государства. Только безумец скажет иное. А вот вопрос: нужно ли карельский язык наделять государственным статусом? Это уже предмет для общественно-политических споров. Об этом и поговорим.
Чтобы ясен был предмет обсуждения, процитирую конституционную норму, о которую не один десяток лет ломаются копья спорящих между собой.
Итак, читаем 11 статью Конституции Карелии:
1. Государственным языком в Республике Карелия является русский. Республика Карелия вправе устанавливать другие государственные языки на основании прямого волеизъявления населения Республики Карелия, выраженного путем референдума.
То есть в Карелии только русскому языку отведена роль государственного языка. Люди, работающие в органах муниципальной, региональной и федеральной власти, обязаны уметь говорить и писать на русском языке. В любой организации — медицинской, образовательной, социальной, спортивной, культурно-просветительской и всех прочих, вообще ВСЕХ, — сотрудники должны владеть устным и письменным государственным русским языком. Иначе на работу нельзя устроиться. Это конституционная норма, к которой мы привыкли и даже не замечаем ее функционирования. Говорить на русском языке умеют все в Карелии (с грамотностью будет по-разному).
И вот теперь к этому государственному языку предлагается добавить второй государственный – карельский, с такими же точно государственными функциями и применением. То, что вы выше прочитали относительно русского государственного языка, должно будет распространиться и на карельский государственный язык в случае его признания таковым.
В рабочую группу, собирающую поправки к Конституции Карелии, пришли несколько предложений, касающихся узаконивания карельского языка в качестве государственного, познакомимся с ними.
Самые развернутые предложения представил заведующий кафедрой Карельского филиала РАНХиГС кандидат исторических наук Виктор Егорович Богданов. Человек хорошо известный в Карелии, сам из олонецких карелов.
Из девяти поправок В. Богданова восемь касаются национальных тем, прежде всего карельского языка как желаемого государственного, также речь идет о статусе карелов в республике и о российском гражданстве.
Я в своей публикации только тему госязыка (карельского) затрагиваю, которую В. Богданов верно обозначил письменной ремаркой как «самую сложную» (его цитирую).
Он предлагает действующую редакцию статьи 11 Конституции Карелии изменить, установив, что вторым государственным языком является карельский. Правда, предугадывая ревность других коренных (вепсов) и исторических (финнов) народов, проживающих в Карелии, чуть льстит им, не исключая вроде бы, что и их языки могут приобрести статус государственных в Карелии.
Статус второго государственного языка он считает правильным устанавливать конституционным законом Карелии. Это когда не требовалось бы выяснять позицию жителей республики, а сами депутаты парламента Карелии получили бы право узаконивать государственное двуязычие. То есть Богданов предлагает отменить референдум по языковому вопросу, прямое волеизъявление жителей Карелии. И понятно, почему он это предлагает. Богданов — человек умный и осознает, что мало — очень мало — кто из жителей Карелии, даже среди финно-угорских народов, рискнет голосовать на референдуме за государственное двуязычие, затрудняющее жизнь подавляющему числу людей в республике. Потому он и передает данный вопрос на откуп депутатам парламента Карелии.
Для 11-й статьи у него есть и несколько иная редакция, по сути повторяющая первую, потому как точно так же предлагается вычеркнуть из Конституции Карелии указание на необходимость прямого волеизъявления жителей республики при решении вопроса о втором госязыке, дописав в текст, что другие государственные языки устанавливаются конституционным законом республики. То есть решение опять передается депутатам парламента, только проголосовать за него должны будут две трети их состава. Мнение (воля) людей в учет не берется.
И еще одно важное дополнение во второй пункт 11 статьи предлагает внести В. Богданов. При невнимательном чтении мимо этого существенного дополнения можно и проскочить, не осознав, что тут имеется в виду. Виктор Богданов предлагает в перечисление гарантий, предоставляемых государствам родным языкам народов, проживающим в Карелии, добавить определение «использовать» язык. Сейчас указывается на государственную гарантию его сохранения, создание условий его изучения и развития. Но нет использования. А это существенное отличие, означающее, что органы государственной власти не просто условия создают для изучения и развития родных языков, но и обязаны будут сделать так, чтобы использовался родной язык везде и всюду, где того пожелает его носитель. Отчасти это имеет отсылку к сфере второго (третьего, четвертого) государственного языка.
Похожие поправки, но менее развернутые, направила в рабочую группу и председатель Совета уполномоченных IX съезда карелов Карелии Раиса Самодаева. Она также предлагает ввести в Карелии второй государственный язык – карельский, и тоже считает необходимым отобрать у жителей республики право самостоятельно решать нужен им или нет второй государственный язык (карельский) в Карелии. По умолчанию понятно, почему и она против всенародного волеизъявления. Потому что жители Карелии понимают, какими проблемами им подобное конституционное поновление грозит.
Для полноты информации сообщу еще, что ровно с такими же инициативами — за установление карельского госязыка и за отмену решения данного вопроса в ходе референдума – обратились в рабочую группу представители инициативной группы «Карельскому языку — официальный статус в Карелии».
Теперь в самых общих чертах ответим на вопрос: почему авторы поправок к Конституции Карелии против референдума? Ответ может быть предельно коротким: потому что они понимают, что чуть ли не все жители республики поголовно выступят против карелизации государственной и муниципальной жизни в Карелии.
Если представить, что в республике введут государственное двуязычие, то для любого работника, имеющего отношение к бюджетной сфере, прежде всего в государственных и муниципальных организациях, обязательным станет владение карельским государственным языком. Только у того работника будет перспектива получить должность, кто владеет двумя государственными языками. Во всех организациях, живущих за бюджетный счет, должны будут находиться люди со знанием государственного карельского языка (понятно, не о техническом персонале речь и не о специалистах нижнего управленческого звена), либо в каждом таком заведении должен иметься специалист, владеющий устным и письменным карельским языком. Понадобится много переводчиков с русского на карельский и с карельского на русский языки. О бессмысленной трате бюджетных денег уже не говорю. Но очевидно, что начнет осуществляться курс на вытеснение русскоговорящих и не знающих карельского языка специалистов со всех престижных и доходных мест службы.
Кто-то скажет, что автор преувеличивает, страсти нагнетает. Если бы так. Яркий пример «национализации» кадров – это Татарстан, где институты государственной власти (исполнительная, представительная и судебная) системно многие годы занимаются коренизацией. Если просто просмотреть электронные справочники должностных лиц в Татарстане, такая угроза станет понятнее и в Карелии. Почему-то так получается в национальных республиках, что государственное двуязычие выталкивает из структур власти специалистов, не говорящих на языках титульных наций (в Карелии это карелы). Такова объективная реальность.
На это можно возразить, мол, в Карелии такого в принципе невозможно и мыслей ни у кого подобных нет. Сказать можно, конечно, но это будет неправдой. Напомню о не столь и давних событиях 2016 года. Тогда точно так же национально активные общественные организации и их представители во власти сумели убедить главу Карелии Александра Худилайнена в том, что следует двигаться к государственному двуязычию. И для этого предложили ему пошаговое законотворчество. Сначала рекомендовали внести поправку в 11-ю статью, не объявляя сразу о принятии второго (карельского) госязыка, отменяющую норму о том, что языковой вопрос решается в ходе референдума. А потом уже, когда бы право устанавливать государственное двуязычие отошло депутатам парламента, тогда уже сделать второй шаг: закрепить за карельским языком государственный статус в республике. Авторы поправки были уверены, что удастся дисциплинированно выстроить депутатов-единороссов, всегда несамостоятельных по принципиальным вопросам, ориентирующихся на позицию исполнительной власти.
А. Худилайнен не без колебаний, но поддержал замысел и внес законодательную инициативу об отмене «языкового референдума» в парламент, в стенах которого разгорелась тогда острейшая полемика между представителями разных наций, местами весьма агрессивная по тональности. Вопрос голосовался дважды. Первый приступ сторонники государственного одноязычия отбили. Когда Худилайнену стало ясно, что сходу одолеть противников государственного двуязычия не удалось, он напор сбавил. А после того как по административной линии из Москвы пришло указание не возбуждать межнациональную рознь языковым вопросом, он и вообще отступился, через своего представителя в парламенте передав, что никаких директив относительно дисциплины голосования для депутатов-единороссов не будет, так что каждый из них волен самостоятельно для себя это решать. В итоге и второе голосование было не в пользу отмены референдума при определении, быть или нет второму государственному зыку в Карелии. Вопрос закрыли. На время.
Но не менее важным для понимания той ситуации оказался вынырнувший вдруг в июле 2016 г. законопроект «О внесении изменения в 8-ю статью республиканского закона „Об образовании“». В случае принятия поправки органы государственной и муниципальной власти обязывались бы организовывать функционирование карельского языка в качестве государственного на территории Карелии.
Кто-то грамотно обдумал трехходовку. Сначала ликвидируется «языковой референдум». Затем конституционно устанавливается второй госязык – карельский. И уже на подходе был комплекс законов (первый из них — «Об образовании»), которыми бы закреплялась обязательность функционирования карельского государственного языка во всех организациях и учреждениях Карелии. После чего постепенно началась бы кадровая карелизация системы государственного и муниципального управления в Карелии.
Тему карельского языка, как и вепсского, лучше не политизировать, оставаясь в этнокультурной плоскости. В Карелии к настоящему времени принято достаточно нормативных актов, развивающих языки и культуру коренных народов республики. Государство не жалеет средств для укрепления национальной идентичности карелов и вепсов.
Карельский язык имеет свою область применения (культурно-образовательную), и потому не стоит настойчивым желанием некоторых наших земляков всю республику вгонять в этнополитический конфликт с непредсказуемыми для всех последствиями.
