Солнце жарит, словно в пустыне, обжигая наши тела горячими лучами, вызывая ручьи пота. Мы будто чувствуем на себе последствия глобального потепления, сидя у окна барака. Со второго этажа наблюдаем за спокойным движением лагеря, смотрим, как пожилые зэки, словно стаи мамонтов, идут на ужин в сторону столовой.
Передо мной на подоконнике лежит зачитанный журнал Gentеlemen's Qartetly за 2019 год, в котором страницы с моделями в купальниках уже давно были вырваны, и можно лишь догадываться для каких нужд. Мы без особого интереса пролистываем фотографии с мероприятий столичной богемы, не находя в дорогих костюмах, шикарных платьях, престижных часах и белоснежных улыбках элиты ничего восхитительного и привлекательного для себя. Искренние эмоции вызывают лишь темы наших собственных ностальгических обсуждений. До самых мелочей мы разбираем мгновения, подобные тем, когда каждый из нас искал повод для первого поцелуя с девушкой или испытывал прекрасное ощущение от прикосновения ее руки. Какой трепет порой вызывает мягкий тонкий голосок, в мелодии которого слышны ноты искренних чувств. Эх… Да какие там ВИП-тусовки и красивые автомобили, когда тебе хочется лишь проводить ее до дома и насладиться одним только интригующим ожиданием ее взаимности.
Одно поколение, одинаковые ассоциации и переживания, общий дух юности и окружающей обстановки. Дворы и школы, где мы обитали, находятся в разных регионах, но они имеют одинаковые очертания, звуки и запахи. Мы родились и выросли в одной стране в одно время и сидим сейчас в одном лагере, поэтому нам есть, что обсудить и вспомнить у барачного окна в ближайшие годы. По радио тем временем Лев Лещенко поет о том, как из полей доносится печаль, а сытые деды не спеша бредут обратно в свой барак.
Нам очень не хватает музыки, любимых песен, веселья, тусовок, движения фестивалей и энергии рэйвов. На воле мы не расставались с наушниками, и сегодня нам так хочется петь, так хочется танцевать, но нам порой самим же приходится глушить в себе подобные порывы, подавлять инстинкт молодости из-за окружающих условий. В духоте барачной тесноты и груды баулов за спиной мы приобретаем собственное представление о затухающем мире праздника, фоном которого, кажется, стала песня Cream Soda «Никаких больше вечеринок». Время веселья и танцев завершилось. Нам всем сказали расходиться, иначе мы заболеем или сядем в тюрьму. На входе в клуб вручаются повестки, а на выходе из него – срока. Лещенко продолжает петь о печали, но уже как-то более торжественно и величаво и почему-то голосом Шамана.
Бузова пританцовывает на сцене «VK-Феста», а на площадке мелькают и кучкуются мужички с серьезными минами, в черных очках, туфлях с острыми носами и кожанках. Солнце начинает прятаться за толщей облаков. По радио звучит очередной выпуск новостей. «Отражение атаки беспилотников на Москву-Сити. Уничтожен еще один опорный пункт ВСУ. Нанесены удары возмездия». Тишина... В вечернем зное не хватает воздуха, нет даже намека на ветерок.
– Знаешь, а я все-таки думаю, что праздник вернется, как в каком-нибудь хорошем фильме, где в финале все были счастливы.
– И как это по-твоему будет?
– Я вижу огромный фестиваль. Вернутся все, кому когда-то пришлось уехать. Распахнут свои двери те, кто закрылся в себе. Радость и любовь расцветет в сердцах. Все будут целоваться и танцевать. Произойдет массовое зачатие нового поколения счастья и добра. Будет много-много разных людей: ветераны тусовок 90-х, и хипстеры, кришнаиты и программисты, модники и провинциалы, безумцы и ученые, мажоры и простаки. Все будут вместе, объятые кайфом торжества происходящего.
– Слушай, а разные дураки, которые станут портить вечеринку, во время своих дурацких поступков будут превращаться во взрывающееся конфетти под общее ликование и аплодисменты окружающих. Все будут поднимать руки вверх, танцевать и кричать: «Ееее»!!!
– Да-да. Будет много площадок по разным направлениям музыки, чтобы все были как дома, чтобы всем было комфортно.
– А проходить все это будет в горах.
– Или у моря.
– А лучше в горах у моря.
Возникло мечтательное молчание.
Облака у горизонта стали багровыми в лучах заката. Ветви растущей у соседнего барака рябины будто бы оживали от пришедших волн ветерка. Мой собеседник, протирая свои большие очки, чуть слышно стеснительно напевает: «War... huh.. yeah. What is it good for? Absolutely nothing».
– Это будет новый Вудсток. Грандиозный и исторический. Это будет праздник молодости и добра.
Август 2023
