О детской судьбе.
Приняла участие в качестве свидетеля в судебном заседании по нашумевшему на всю страну делу. Годовалый малыш попал в передрягу по вине нерадивой мамаши. В январе 2020 года она была задержана сотрудниками полиции в состоянии алкогольного опьянения с маленьким ребенком на руках. Мальчика забрали у матери, доставили в инфекционную больницу, а затем в дом ребенка. Мать оттуда его не забрала, а его отец, с которым она была в разводе и воспитывающий их первого ребенка, и родственники по его линии далеко не сразу об этом узнали. А когда узнали, начали собирать документы, стучаться в разные двери, доказывать свои статус и отношение к ребенку.
Но государственная машина сработала быстро - уже 20 февраля Минсоцзащиты РК выдало направление на знакомство с малышом супругам, кандидатам в опекуны, а через два месяца - 19 марта, органы опеки уже передали ребенка опекунам в Волгоград. Так же быстро были проведены и судебные процедуры - уже 9 сентября решением Петрозаводского городского суда сведения об отце исключены из актовой записи о рождении ребенка, а 17 сентября суд в Волгограде лишил мать ребенка родительских прав.
Семья мальчика обратилась ко мне за помощью. Получив ответы от прокуратуры РК и Министерства социальной защиты РК на депутатские запросы, я сочла необходимым донести свою позицию суду. Сегодня на заседании сказала:
- прокуратура РК сделала однозначный вывод о нарушениях закона органами опеки, выразившихся в том, что поиск родственников и получение от них отказа о принятии малыша в семью не были произведены. А это значит, что все последующие действия должны быть признаны ничтожными;
- ссылки органов опеки и Минсоцзащиты на то, что не представлялось возможным найти родственников, не являются убедительными. В свидетельстве о рождении Богдана в графе "отец" не прочерк, а указаны ФИО отца. При нынешних технологиях, наличии уполномоченных для этих целей органов сделать это легко. Но, конечно, если действительно руководствоваться интересами ребенка;
- не могу согласиться с доводами прокуратуры, что родственники мальчика могут претендовать на опеку над ним только на общих основаниях с любыми другими гражданами страны, основанными на допущении, что отец ребенка может не быть его биологическим отцом, а значит, нет кровного родства. И прокуратура, и Минсоцзащиты в ответах умалчивают тот факт, что, независимо от обстоятельств с отцом, в семье есть кровный родственник малыша - его старший брат, с которым мальчика разлучили;
- не могу согласиться с выводами прокуратуры, что передача мальчика под опеку соответствовала его интересам. На мой взгляд, закон уполномочил прокуратуру осуществлять надзор за соблюдением законов, но не уполномочил выявлять интересы того или иного ребенка. Как мать, бабушка, педагог с большим стажем, кандидат педагогических наук и заслуженный учитель России я уверена, что не может соответствовать интересам ребенка потеря общения с родным братом. Нельзя также забывать об интересах и старшего ребенка. Возможно, это общение определит судьбу их обоих.
Считаю, что если записали в Конституции, что "дети являются важнейшим приоритетом государственной политики России", то уполномоченные государственные структуры должны не формально относиться к детской судьбе, а сделать все возможное и невозможное, чтобы помочь семье и обеспечить ребенку возможность жить с родными людьми.
Нельзя допустить того, чтобы через 20, 30, 40 лет братья искали друг друга через программу "Жди меня".
