Играть с системой. Аркадий Бабченко о судьбе Никиты Белых

(Аркадий Бабченко)

Никита Белых в Басманном суде Москвы. Фото Reuters/Scanpix

Главная внутриполитическая новость России последнего времени, это, безусловно, грянувшие как гром среди ясного неба задержание и последующий арест губернатора Кировской области Никиты Белых. Вот уж чего действительно никто не ожидал. Фотография следственного комитета с пачками евро в купюрах по сто и пишущего объяснительную губернатора, в глазах которого читается только одно — все, прошлое закончилась, жизнь сделала вираж и начинается новый крутой маршрут — стала, безусловно, фотографией месяца.

Теперь все гадают — брал или не брал? Подстава или не подстава? Если брал, то совсем уже как-то глупо: лично, в Москве, наличными деньгами. Офшоры, что ли, уже закончились? И схемы с братом-кумом-сватом? И откуда у кировского лыжного комбината такие деньги? И за что вообще он может давать такую взятку? И почему непосредственно губернатору? Да и четыреста тысяч — не губернаторский уровень, мелковато как-то по нынешним временам…  

Никита Белых во время задержания. Фото СК РФ/Scanpix

Все это, безусловно, вызывает недоверие и огромное количество вопросов. Главный из которых — пошедший на службу к Путину Никита Белых вообще «наш» или «не наш»? Стоит ли его вообще защищать?

Однако, на мой взгляд, все эти вопросы — второстепенные.

Лично я, не являюсь поклонником коллаборационизма и перехода на службу к узурпационным властям, которые в 2012 году удержались в Кремле только благодаря вооруженным силам полиции и внутренним войскам — те, кто был тогда в Москве, помнят стягивавшиеся в город колонны армейских грузовиков и заставленную техникой Манежку. Они и теперь делают ставку на вооруженную силу, которая должна удержать недовольных в подчинении. И все же Следственному комитету, в частности, и этой власти, в целом, верю еще меньше, чем коллаборантам — то есть, не верю вообще. И, соответсвенно, считаю Никиту Белых, как и всякого любого иного человека, невиновным до тех пор, пока четко, убедительно, недвусмысленно и неопровержимо не будет доказано обратное. Это называется «репутация». И Следственный комитет ее заработал себе именно такую.

Но, повторюсь, главное в этом деле не это — подставили или не подставили. Главное, на мой взгляд, в следующих двух моментах.

Первая, старая как мир тысячу раз повторенная, заезженная до банальности, а стало быть, верная, истина — ты либо становишься частью системы, либо система тебя сожрет. 

Никита Белых. Фото REUTERS/Scanpix

Доказано уже тысячи раз. Изменить систему изнутри не удавалось еще никому и никогда. Никому и никогда. Ты либо сам становишься ее винтиком и начинаешь брать взятки, либо, если не становишься и вносишь в механизм ненужное сопротивление, она тебя уничтожает. Подставами ли, посадками ли, гигантскими лагерными сроками, тихим убийством в подъезде, чашкой ли с полонием, сливом гнусного постельного компромата, показательной ли казнью в виде акта устрашения или как угодно еще, но — уничтожает. Таковы правила игры. К сожалению, никакого другого пути, кроме «до основанья, а затем», не существует.

Это касается не только Никиты Белых. Это касается любых участий в любых игрищах этой оккупационной по своей сути и по отношению к людям власти на любом уровне, в том числе и того фарса, который она с издевкой, а оппозиция с какой-то совершенной непонятной мне то ли наивностью, то ли зашоренностью, продолжает именовать выборами. 

Это касается и «команды Навального» с их участием в выборах мэра Москвы. Я считаю, что Алексею тогда вообще очень повезло, что его все-таки не допустили в кресло московского гауляйтера — в таком случае взятием в заложники его брата Олега Навального дело, скорее всего, не ограничилось бы. Сейчас бы он точно уже либо сидел бы, либо был убит. Три года брату — это еще так, предупреждение.

Михаил Ходорковский. Фото AP/Scanpix

Это касается и нынешней «команды Ходорковского» с их готовящимся походом в Государственную думу. Я очень уважаю профессора Зубова, и именно поэтому я не буду ни голосовать за него, ни вообще участвовать в этих игрищах. И желаю ему, безусловно, не пройти в следующий созыв парламента. Хотя бы по той простой причине, что никакого «парламента» в этой стране, конечно же, нет. И не закончится это ничем, кроме новых грязных провокаций.

Это касается и «Парнаса» и «Яблока» и вообще всех, кто собирается участвовать в тех или иных «выборах» на любом уровне. 

Схема «пусть он ничего не изменит, но зато будет хотя бы один честный человек в Думе» — не работает. Это симулякр. Самоуспокоение для того, чтобы, вроде как что-то изменив, не менять ничего. 

Победить в этой игре и этими методами нельзя. 

Закончится это одинаково. Спросите у Евгения Урлашова, Ильи Пономарева, Геннадия Гудкова, бывшего мэра Петрозаводска Галины Ширшиной, а теперь и пока еще губернатора Никиты Белых. 

В 2011 году у нас был шанс, если и не изменить эту систему, то хотя бы сделать ее менее людоедской. Но мы этот свой шанс упустили, промахали шариками и прокричали на митингах со сцены, и теперь время игр с этой властью прошло. Ситуация изменилась. Все, поздно уже. Не надо было тогда уходить с Площади революции. Не шариками надо было махать. А теперь надо принять новую реальность: попересажают, попередавят, попереубивают, выдавят из странны по одному всех и никто ничего сделать уже не сможет. Правила игры теперь таковы. Проигравшим горе. Проигрывать было нельзя. 

Многотысячная демонстрация на Болотной площади в Москве в декабре 2011 года. Фото AFP/Scanpix

Ах, какой теплый декабрь был в 2011 году…

Специально для товарища майора — товарищ майор, не подумайте, что я призываю к Майдану. Нет. Время майданов тоже уже ушло. Никакого Майдана в смысле буржуазно-демократической революции за свободу и права человека в России тоже уже не будет. В этом смысле можете спать спокойно. Будет другое, но это уже не ко мне.

И второй момент. Который неизбежно вытекает из первого: сумевшая задушить попытку демократической революции власть неизбежно превращается в тоталитарную. У нее просто нет другого выхода. Наступление реакции также неотвратимо. Как можно было не понимать таких элементарных вещей в 11-12 годах и как им можно удивляться теперь, когда эта реакция наступила-таки, мне, честно говоря, непонятно.

И принятый Госдумой в последний день «пакет Яровой» — это, хоть далеко уже не первая, но, наверное, самая мощная «ласточка» именно этого — государственно узаконенного террора.

Вызвавшие наибольшую шумиху в этом пакете предложения лишать гражданства и запрещать выезд из страны — в дальнейшем, впрочем, отмененные — на самом деле чепуха. Эти-то поправки как раз выеденного яйца не стоили. Много шума из ничего. Самое страшное, что есть в этом пакете — это возможность сажать детей с четырнадцати лет и введение уголовной ответсвенности за недоносительство. Вот это по-настоящему страшно. Это первый шаг на пути к новой пятьдесят восьмой статье. И она будет написана, я уверен.

Ирина Яровая. Фото Sputnik/Scanpix

Если раньше им приходилось все время как-то изворачиваться, если раньше прокуроров в судах возили мордой по столу как хотели, да и сами они понимали, что в законе такого, за что они хотят посадить человека, нет. Если раньше удавалось даже кого-то вытащить из клетки и освободить прямо в зале, то теперь это время уходит. Теперь в законе будет все, что нужно.

Яровая — только начало. Узаконенная возможность сажать детей, узаконенная ответственность за недоносительство, сроки и так уже вполне себе сталинские: семь лет, десять лет, двенадцать лет. Ставшие обыденными пытки, узаконенное применение спецсредств к заключенным, исчезновение людей и появление их только через год в суде Грозного, взятие родственников в заложники…

Мы, безусловно, входим в новую эпоху. 

И дело Никиты Белых — это лишь один из малых эпизодов этого нового чудного времени.