Глава калужского отделения правозащитного движения «За права человека» Татьяна Котляр известна как та, что больше десяти лет регистрирует в своей квартире в Обнинске людей, нуждающихся в прописке. Из-за этого в 2023 году ее уже в шестой раз судили по уголовному делу о фиктивной регистрации и оштрафовали на 600 тыс. руб. Затем прокуратура потребовала запретить Котляр прописывать иностранцев в своей квартире до апреля 2025 года. Если это произойдет, правозащитница не сможет помогать людям продлевать инвалидность, обращаться к врачам, устраиваться на работу, отправлять детей в детский сад или возвращаться к нормальной жизни после заключения.
«7х7» расспросил Татьяну Котляр, как война изменила ее правозащитную деятельность и в каких условиях ей теперь приходится защищать права мигрантов и россиян.
О тех, кому требуется помощь
В сентябре 2023 года к Татьяне Котляр пришел человек с инвалидностью, которому перестали платить пенсию. Чтобы ее продлить, ему нужно принести в больницу регистрацию по месту жительства или пребывания в Обнинске. А своего жилья у него нет — только временное у знакомых в дачном доме.
— Вот по каким причинам я регистрирую людей в своей квартире, — говорит правозащитница.
Она рассказала о другом случае: женщина продала свою квартиру и отдала деньги риэлтору — видимо, чтобы купить другое жилье. В итоге она с двумя детьми осталась на улице. Ее 16-летней дочери выписали штраф 2 тыс. руб. за отсутствие регистрации, потому что с 14 лет ребенок сам должен подавать заявление на прописку.
— Мне ужасно интересно, где, по мнению комиссии по делам несовершеннолетних, девочка-девятиклассница должна заработать эти 2 тыс. рублей? А в чем, собственно, ее вина? Она не может отвечать за действия мамы, оказавшейся жертвой мошенничества. И она точно не виновата, что у мамы нет жилья, где они могли бы прописаться, — возмущается Котляр.
По ее жалобе суд отменил постановление о штрафе. Затем правозащитница оформила девочке регистрацию в своей квартире.
Татьяна Котляр работает как с иностранцами-мигрантами, так и с гражданами РФ. Это могут быть сироты, вышедшие из интерната, которым государство годами не дает жилье. Или бывшие заключенные, которые без прописки не могут встать на учет в полиции:
— Бывшим заключенным я тоже не отказываю — регистрирую в своей квартире, чтобы человек мог уже как-то устроиться в нормальной жизни, а не идти снова совершать преступления, потому что кушать хочется вообще-то.
О том, как война усилила вседозволенность
Правозащитница видит, что количество работы после начала войны сильно увеличилось. Например, семья с пятью детьми переехала из Обнинска в соседний город Белоусово, купила квартиру рядом со школой. Но детей почему-то отказались зачислять на учебу.
— Уже середина октября. Я всюду написала. Причем это граждане России, живут по месту регистрации. Это, по-моему, что-то неслыханное. Вот такими делами приходится заниматься. Стыдно, — заключает Котляр.
Правозащитница в своей «резиновой» квартире. Фото «7х7»
В «За права человека» приходят и люди, которые получили отказ в пенсии. Такие случаи участились. Чиновники объясняют это недостаточным индивидуальным пенсионным коэффициентом и маленьким стажем.
— Я считаю, что нарушений прав человека стало больше, потому что ощущение вседозволенности появилось. «Что хотим, то и делаем».
Я не представляла, что можно не взять детей в школу. Оказывается, можно. Я связываю это с тем, что чиновники почувствовали себя свободными от ограничений, что они могут творить, что угодно, и им ничего за это не будет.
О войне
— Я теперь понимаю, что чувствовали немцы-антифашисты в 30-40-х годах. Не думала, что окажусь на их месте, — говорит Котляр. — Как в одном из последних мультфильмов [Олега] Куваева «Масяня»: война с фашизмом, только теперь почему-то фашисты — это мы. Ну и какого черта надо захватывать соседнюю страну?
О давлении на правозащитников в условиях войны
Татьяна Котляр заметила, что государство нацелено на преследование правозащитных организаций и их ликвидацию — как это уже случилось с «Мемориалом». В том числе под давлением оказываются правозащитники, которые помогают мигрантам:
— Мы помогаем защитить права человека. А от кого? Права человека нарушают, как правило, государственные органы и чиновники. Если на вас на улице напали хулиганы, вы идете в полицию. А вот если человека избили в полиции или незаконно задержали, еще что-то сделали — тут уже приходится идти в правозащитную организацию. Именно от государства я защищаю права человека. Государству захотелось, видимо, чтобы таких организаций и таких людей, как я, не стало.
Котляр вспомнила случаи давления и угроз на членов «За права человека». Как правозащитникам объясняли, что нужно прекратить свою «вредную деятельность».
— Да, два человека мы потеряли [в калужском отделении движения]. Люди откровенно боятся заниматься этой работой, — сказала правозащитница.
Об обиде за штрафы
Татьяна Котляр не понимает, почему в России официально можно жить не по прописке, а ее штрафуют по уголовной статье за регистрацию людей в собственной квартире.
Котляр во время последнего слова на одном из судов за массовую регистрацию иностранцев. Фото «7х7»
— Законы не всегда соответствуют нашим представлениям о праве и справедливости. Можно принять несправедливые законы и на основе этих несправедливых законов преследовать людей. Требовать от них каких-то невыполнимых вещей.
Обиду чувствую. И в каком-то смысле свою ответственность, так как мы отвечаем за то, какие законы у нас в государстве, — говорит она.
Европейский суд по правам человека встал на сторону Котляр. Но решение было вынесено тогда, когда Россия после начала войны в Украине вышла из Совета Европы. Компенсацию она не получила.
Об отношении к репрессиям
— В моем возрасте как-то уже поздно бояться [репрессий и тюрьмы]. Мне 72 года. Чего мне еще в жизни бояться? Я жила в СССР, когда за инакомыслие сажали в тюрьму, мне все это хорошо знакомо. В общем-то, пожалуй, не боюсь.
О законопроекте, по которому мигрантам могут запретить работать в школах, больницах и такси
Котляр называет авторов инициативы людьми, которые не изучили проблему. Она не согласна с мнением, что в Россию едут неквалифицированные иностранцы, отнимающие у россиян рабочие места.
— Во-первых, едут и квалифицированные. Во-вторых, рабочие тоже нужны — и нянечки, и сиделки, и уборщицы, и дворники. С другой стороны, в том же Обнинске, в Калужской области огромное число незанятых вакансий медиков в муниципальных больницах и поликлиниках. Для того чтобы переселенец из другой страны был принят на работу в медицинское учреждение, существуют и подтверждение диплома, и обязательные курсы повышения квалификации. Просто так никого не возьмут.
О том, как мигрантов превращают во врагов
Правозащитница мониторит сайты и страницы во «ВКонтакте» с травлей мигрантов, представителей других национальностей. В России запрещено разжигание национальной и расовой ненависти — но Котляр видит, как контролирующие органы ничего с этим не делают:
— Это оскорбительно — когда публикуют фотографии учеников первого класса со словами: «Вот видите, как среди них много нерусских». Пропагандировать национальную ненависть нельзя не потому, что это нацизм и унижение. А потому что это ведет к физическому противостоянию.
Она подозревает, что российские власти могут умышленно не прекращать травлю иностранцев в интернете и по телевизору:
— Когда люди недовольны чем-то — цены растут, пенсии маленькие, жить невозможно, — им указывают на врага, чтобы они не начали говорить, что это чиновники виноваты. Они думают: «Понаехали какие-то иногородцы, из-за них мы стали хуже жить». Это сознательная, мне кажется, политика власти. Я не знаю, что с этим делать.
О том, что дает силы работать
— Когда удается помочь человеку, и его проблемы решены, он может дальше нормально жить — вот это и дает силы. Знание, что ты смог чего-то добиться.
Татьяна Котляр у здания суда. Фото «7х7»
О чем мечтает Татьяна Котляр
— О том, что Россия будет свободной, демократической страной. Такой, как другие государства Европы. И о том, что прекратится вот эта жуткая пропаганда ненависти к мигрантам.
