В Кунцевский суд я приехала 3 февраля вечером, под конец жаркого дня, после московского городского и Пресненского судов. Спросила: "Кому помочь?", и коллеги-защитники, которые работали там с утра, отправили в конец коридора третьего этажа.
Двое молодых людей, ожидающих у зала судьи Астахова, полулежали на скамейке, и на минуту мне показалось, что они пьяны, но потом я увидела, что просто очень устали и еле стоят на ногах. Еще одного их товарища судили этажом выше, четвертый сбежал, когда всех задерживали, и затерялся в Москве, связи с ним не было, потому что у молодых людей был один мобильный телефон на четверых. Собственно, чтобы заработать на еще как минимум один, они и приехали в Москву из Самары.
Из переписки в WhatsApp, которую один из них - Александр - мне показал, и мы потом приобщили ее распечатку в суде, следовало, что они действительно обсуждали условия работы вахтовым методом в Егорьевске. Но там что-то не получилось, и они нашли новое предложение в Москве, где в районе трех вокзалов сразу по прибытию с поезда (сохранились помятые билеты, которые мы тоже приобщили к делу) попали в руки омоновцев.
"Тут написано, что я кричал речевки и создавал помехи движению транспорта. Что за бред?! - возмущался Александр. - Какие помехи? Какие скандирования?! Это что вообще? Это же ложь". Я пыталась объяснить Александру, что в таких рапортах и протоколах, как правило, ложь, потому что одними шаблонными словами описываются действия десятков и сотен задержанных в разных местах разных людей, и разбираться, что делал каждый, никто в принципе не собирается.
Александр и Галуст - сироты, выпускники детского дома, они живут в Самаре в квартире, полученной Александром от государства, и стараются друг друга поддерживать. Оба - инвалиды детства. Пока мы ждали нашего процесса, Саша - он в этой компании был, очевидно, за старшего - рассказывал, как в детском доме его за плохое поведение отправляли в психиатрическую лечебницу, где кололи разными препаратами, вызывающими побочку, такие госпитализации могли длиться три месяца, а могли шесть. Рассказал, что, уже выпустившись, нашел свою маму через "Одноклассники", но она сообщила ему, что ей инвалиды не нужны.
У Александра нашлась копия справки об инвалидности и выписки из больницы с диагнозами, Галуст свою справку не нашел, сказал, что, возможно, забыл ее дома.
"А вас где задержали?" - обратилась я к одному из стоявших рядом с этими молодых людей.
"Нас не задерживали, - ответил один из них с улыбкой. - Мы сотрудники полиции, мы привезли задержанных. А без формы мы, потому что стажеры".
"Вам самим не противно вот это? - спрашивала я стажеров. - Вы считаете, что это нормально? Таких вот задерживать, как эти ребята?"
Полицейские стажеры соглашались, что некрасиво, конечно, получилось, но задерживали не они, они только доставили. Они бы, конечно, не стали.
Полицейские стажеры - не зря я их поначалу приняла за задержанных - вообще были наверно самыми человечными полицейскими из всех, кого мне довелось увидеть за эти дни. Один из них даже бегал нам всем за кофе, и в глазах у них было много сочувствия к подконвойным.
"Штраф дадут им и отпустят, я уверен", - убеждал один. Второй кивал.
От 10 тыс. до 20 тыс. рублей штрафа, предусмотренные частью 6.1 ст. 20.2 КоАП, для молодых людей были суммой запредельной. Но я пообещала, что мы насобираем как-нибудь.
А потом мы заходили по очереди с Сашей и Галустом к судье Астахову, предоставляли ему копии билетов и скриншоты переписки об устройстве на работу, и оба раза я рассказывала, что невозможно найти более случайных людей среди задержанных, чем эти сироты, которым и так досталось немало испытаний, и государство должно, напротив, им помогать и поддерживать, а не задерживать и осуждать. "Галуст тоже инвалид, просто справку дома оставил, но вы же видите, они оба..." - говорила я судье Астахову.
И судья Астахов кивнул, ушел для принятия решения и, вернувшись, отправил Галуста на 10 суток отбывать административный арест. Тот не сразу понял, что произошло, некоторое время стоял не шелохнувшись.
Александру (у него были правда впечатляющие справки с диагнозами, прямо входящими в перечень болезней, с которыми нельзя отбывать наказание) присудил 10 тыс. руб. штрафа. Еще одному молодому человеку судья Астахов выдал 14 суток ареста. Полицейские стажеры сказали, что накануне от судьи Астахова все уезжали в спецприемники, никто не вышел со штрафом.
- Как же так, - говорил Саша. - Галуст, как же он там? Он же все время со мной, я же за ним слежу все время, куда его теперь?
Я догадалась сказать, чтобы Галусту отдали единственный мобильник, а то мы его не найдем. А потом мы поехали и купили ребятам еще один. А потом я позвонила на телеканал "Дождь", потому что когда права нет, и справедливости нет, и даже простой гуманности тоже нет, то остается только огласка и солидарность.
