Как-то я упомянул термин «сбрыдливая коза» в материале для одного издания. После правки мне прислали текст на вычитку, и моя «сбрыдливая» коза превратилась в безликую «бодливую». «Нет-нет! – вступился я за мою козу. – Это не опечатка, она именно что сбрыдливая». Но вообще-то коза не моя. Коза – Юлина. Хотя даже и не Юлина, она – в этой истории, так скажем, сама по себе.
Каждое лето Юля отправлялась в деревню Петраково к родным, а оттуда привозила разные диалектные словечки. «Холтома какая-то!» - иногда могла изречь Юля в описании безалаберного человека. Чаще всего почему-то так доставалось женщине. «Мне только скибочку», - иногда ставила она меня в тупик. Я вертел хлеб в поисках, где у него скибочка. «Кусочек», - объясняла мне Юля, словно я не разумею простых истин. Поэтому, когда я в первый раз услышал ее рассказ про сбрыдливую козу, я уже не удивлялся холм-жирковским персонажам.
Летом туда же, в Петраково, приезжала Юлина двоюродная сестра Олеся. И как о любом детстве, рассказы об этом времени полны солнца, приключений и открытий. Они тушили горящую траву своими новыми, еще вчера купленными куртками, они спасали у себя дома стаю неведомо откуда взявшихся галчат, которые погибли на следующий день, они ходили пугаться в заброшенные дома соседней деревни Соловцово. А еще чередовали купание то в Вязьме, то в Днепре: обе реки рядом, они здесь сливаются.
Были и деревенские обязанности. Все в деревне держали живность. Вот у Юлиной бабушки Тони, например, были две коровы, теленок, овцы, поросята, утки, гуси, куры, коза. Еще и лошадь была. Овец пасли общедеревенским стадом, каждый дом по своей очереди. В то утро была очередь Юлиной бабушки. На вахту заступили внучки – Юля с Олесей…
Когда спустя много лет Юля мне рассказала эту историю, она вовсе не ожидала моей реакции. И возможно, жители деревни Петраково, да и других деревень, сразу не увидят здесь ничего необычного. Но к деревенскому овечьему стаду прибилась коза. Сейчас, наверное, никто и не вспомнит, что такого притягательного было в ней. Может, кружевные рога или лирическое сопрано ее голоса, а может, гармоничные формы ее вымени. Но я бы сказал, что ни то, ни другое. Харизма – вот что отличало ту злополучную козу.
До ее появления жизнь овечьего стада текла тихой и размеренной жизнью. Овцы перемещались по полю, тихо пощипывали траву, иногда останавливались в бараньем оцепенении, глядя вдаль. Никакой цели, только инстинкт и редкие окрики сегодняшних пастухов – Юли с Олесей.
Коза внесла сумятицу. Она не хотела просто пощипывать траву. Она была козой свободной и своевольной. Она искала простор и новых впечатлений. Коза в лес – и овцы в лес, коза к реке – и овцы к реке, коза в огород – и овцы в огород. Молодым пастушкам пришлось понервничать и побегать. Овцы теперь плохо реагировали на их окрики, а в качестве своего неформального лидера признавали только эту сбрыдливую козу.
К девчонкам на помощь пришли соседские мальчишки. Стали вместе думать, как присмирить овечье стадо. Поступило радикальное предложение: нейтрализовать новоявленного вожака, а именно напоить козу. За орудием нейтрализации дело не стало. Только сказали, а вот уже коза лакает из кружки самогон.
Мальчишки оказались правы: коза быстро потеряла нюх и уснула прямо в поле. Правда, овцы после этого пастись не стали: глядя на козу, они уснули тоже.
