1. Введение в теорию дискриминации.
Дискриминация — тема сложная. Доказывать ее — аналитический challenge. Я помню из курса американского конституционного права в Центральном Европейском университете, как упражнялись американские юристы по делу об увольнении женщины в связи с беременностью.
Для дискриминации нужно найти двух подобных людей в подобной ситуации, к которым отнеслись по-разному. Если говорим о дискриминации женщин, то надо найти мужчину («male comparator») в аналогичном положении. Разное отношение может быть основано на разумных основаниях, тогда дискриминации не будет. Но дискриминатор должен их доказать.
Найти «male comparator» беременной женщине сложно. К мужчинам природа немилосердна: им не дано понять, что это такое, когда внутри развивается новая жизнь. Мужчины не вынашивают ребенка, поэтому найти мужчину подобного беременной женщине нельзя.
Изрядно поломав голову, юристы нашли «male comparator». Им стал не беременный мужчина, а мужчина, вступающий в половую связь. Логика была следующая. Беременность — это прямое следствие половой связи. Но если допускать увольнение или уменьшение зарплаты из-за перевода на более легкую работу в связи с беременностью, то получается, что к вступившей в половую связь женщине относятся по-другому, нежели к вступившему в половую связь мужчине.
Этот ход конем можно подвергать критике, но смысл ясен: доказывать дискриминацию сложно, но интересно.
2. Решение Chaldayev против России.
На этой неделе ЕСПЧ опубликовал решение Chaldayev против России (No 33172/16). В деле обсуждался запрет подозреваемых и обвиняемых на долгие свидания в СИЗО. В пункте 3 статьи 18 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» подозреваемым и обвиняемым на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, может быть представлено не более двух свиданий в месяц с родственниками и иными лицами продолжительностью до трех часов каждое. Во время этих свиданий родственники отделены стеклом от подозреваемого.
В деле Чалдаева судья и начальник СИЗО отказывали в свиданиях без объяснения причин. Заметим, что длинные свидания обвиняемым не положены вовсе.
ЕСПЧ признал нарушение статьи 8 (право на личную жизнь) по аналогии с делом Власов против России и Хорошенко против России. Когда ЕСПЧ рассматривает жалобы по ст. 8, он анализирует следующие вопросы:
1) было ли вмешательство в личную жизнь?
2) было ли оно основано на законе?
3) был ли закон качественным, то есть был ли он ясным и предсказуемым?
4) было ли вмешательство необходимо в демократическом обществе?
По делу Чалдаева, равно как и по делу Хорошенко, суд сказал, что закон был неясным и не предсказуемым. Ст. 18 ФЗ «О содержании под стражей» дает властям неограниченные полномочия: хотят отказывают в свиданиях, хотят предоставляют. Поэтому суд нашел нарушение ст. 8 из-за неясности закона.
Суд также уже неоднократно говорил, что отделение стеклом не соответствует Конвенции, так как применяется автоматически, без учета опасности заключенного или рисков для безопасности места заключения.
Эти выводы суда я ожидала. Не ожидала серьезный разбор аргументов по дискриминации (ст. 14), так как в предыдущих российских делах по свиданиям суд дипломатично уходил от вопроса.
Подобное сравнивается с подобным, помните? Суду предстояло установить, с кем сравнивать.
Формально подозреваемые/обвиняемые и осужденные — разные группы. Но ЕСПЧ заключил, что это одна группа — «лишенные свободы». А поэтому он сравнивал положение подозреваемых/обвиняемых и осужденных.
Режим свиданий осужденных ЕСПЧ подверг жесткой критике в деле Хорошенко. У подозреваемых режим еще хуже.
Короткие свидания у отбывающих наказания — 4 часа, у подозреваемых — 3 часа. Первым полагаются длинные свидания два раза в год, а у последних и такой возможности нет. Суд заключил, что режим свиданий обвиняемых равносилен режиму свиданий приговоренных к пожизненному заключению.
При этом Российское правительство не смогло обосновать, почему ограничения на свидания в отношении подозреваемых сильнее, чем в отношении заключенных. Так как разное отношение к подобным группам не было основано на разумных основаниях, суд признал нарушение ст. 14 Европейской конвенции (запрет дискриминации). И обязал Россию выплатить заявителю 10 тыс. в качестве морального вреда.
Буду ждать, когда аргументация Европейского суда будет воспринята Конституционным судом. Вопрос со свиданиями обвиняемых решить пора давно.
