Наша организация «Комитет за гражданские права» была создана в 1996 году.
Гранты составляли 95% финансовых средств нашей организации.
До сих пор рекорд нашей работы без грантовой поддержки был поставлен в 2003–2005 годах: без грантов мы смогли проработать 17 месяцев.
Деньги мы добывали всеми доступными нам честными способами. Но тогда и в страшном сне нам не могло присниться, что через 13 лет мы полностью останемся без грантовой поддержки.
В России работает более 54 тысяч общественных организаций. 17 тысяч из них работают в Москве. Смею утверждать, что работа Комитета за гражданские права носит уникальный характер.
Во-первых, ежегодно Комитет за гражданские права рассматривает свыше 10 тысяч обращений о нарушении и восстановлении прав человека, чем вряд ли может похвастать какая-либо иная общественная организация.
Во-вторых, именно Комитет за гражданские права (вместе с еще четырьмя организациями — Центром содействия реформе уголовного правосудия, Фондом «Социальное партнерство», «Гражданской безопасностью» и Межрегиональным благотворительным фондом помощи заключенным) стоял у истоков общественного контроля за полицией и тюремной системой в нашей стране.
В-третьих, Комитет за гражданские права работает в режиме конвейера, ежедневно, обычно по 13–15 часов в сутки, с утра до поздней ночи, без выходных и праздников.
До 2014 года на три заявки о финансировании мы обычно получали один грант. Сказать, что этих денег нам хватало, нельзя. Средняя зарплата сотрудников составляла около 20 тыс. руб. 30 часов в неделю сотрудники работали, как оплачиваемые специалисты. Еще 20–30 часов они же работали, но уже как волонтеры, бесплатно. Кроме 20 штатных сотрудников в наших рядах работало несколько десятков волонтеров. Естественно, что тратить столько времени они не могли, но их помощь для нас была очень важна.
В 2014 году мы подали шесть заявок, но не получили ни одного гранта. Но осенью того же года нами был получен грант грантооператора «Лига здоровья нации».
Отчет по этому гранту мы готовили к концу сентября 2015 года, но подать не успели: в середине сентября был арестован мой заместитель Андрей Маяков, и во время его ареста была заодно изъята вся бухгалтерская документация, изъят компьютер.
Мы предупредили «Лигу здоровья нации» о том, что сдадим отчет с задержкой. Мой другой заместитель — сегодня покойный Валерий Георгиевич Габисов — был одновременно заместителем по Общественному Совету при ФСКН главы «Лиги» Л. А. Бокерии. Он рассказал Бокерии о наших проблемах, на что тот ответил, что это будет учтено.
Через несколько месяцев мы смогли восстановить документы и сдать отчет, но незадолго до этого «Лига» расторгла с нами договор гранта, а затем подала на нас в суд. После этого ни одного гранта мы уже не получили.
Вряд ли я ошибусь, если предположу, что именно тогда на почве переживаний за организацию и ее сотрудников, лишившихся даже той скромной для Москвы зарплаты, что они получали, Валерий Георгиевич заболел раком, который и оборвал его жизнь в феврале 2018 года.
А тем временем механизм вытеснения Комитета за гражданские права на обочину набирал свои обороты. В 2016 году мы получаем 8 отказов в предоставлении гранта. Вначале — без объяснения причин. Затем — со ссылкой на судебное решение о взыскании с нас 1 млн руб. в пользу «Лиги». Напрасно мы показывали отчет о том, что этот миллион мы не растратили и не пропили, а эффективно израсходовали на создание уникального механизма общественного контроля за здравоохранением.
Нам порекомендовали подать заявку от другой организации. Мы подали заявку от наших партнеров из организации «Оплот». Тогда заявка не добрала… один балл. «Мы не имеем ничего против Комитета за гражданские права и вас лично, — говорили мне люди, от которых зависело выделение нам гранта. — Но, понимаете ли, эти, как их… эксперты, они такие, так сказать, независимые, с их оценкой уже не поспоришь. Лучше учтите в следующий раз их замечания. Подайте на меньшую сумму, там для одобрения проекта нужен меньший балл».
Эти рекомендации мы приняли к исполнению. Учли мнение экспертов. Подали на меньший объем финансирования. И недобрали уже… 14 баллов.
Если бы тогда, два года назад, когда мы получили первый из 15 отказов подряд, когда у нас еще не было многомиллионных долгов, мне бы сказали: «Андрей Владимирович, вы неплохой человек, но то, что вы делаете, современной России не нужно. Прекратите свою деятельность. Займитесь чем-нибудь другим!» — мне бы было очень обидно. Но сегодня за этот честный цинизм я бы был благодарен.
И не было бы у нас этих неподъемных долгов, которые я не представляю, как и из чего отдавать. И не сидел бы я на работе по ночам. И, возможно, был бы жив Валерий Георгиевич Габисов.
Мне стыдно за мое государство. Если на поддержку организации, которая не за страх, а за совесть работает больше пятой части века над смягчением нравов и обеспечением социальной стабильности в стране, 15 раз подряд не нашлось ни копейки денег, то трудно говорить о поддержке государством гражданского общества.
Май 2018 года продемонстрировал: механизм предоставления грантов через Фонд президентских грантов — худший из всех когда-либо существовавших механизмов поддержки гражданского общества.
Наверное, следует вернуться к механизму выделения грантов через профильных грантовых операторов.
Например, гранты для правозащитных организаций вполне мог бы выдавать СПЧ, Уполномоченный по правам человека в России или МХГ. Убежден, что к ним не смогли бы примазаться эти загадочные безграмотные и беспринципные эксперты, при помощи которых реально работающим организациям перекрывается кислород.
