Увидела как-то на другой стороне проспекта Лёньку Прокофьева, товарища по культуре, душевного, теплого, родного, на одном со мной языке рассуждающего – и так ему обрадовалась, что стала орать через весь широчайший проспект Ленина:
- Привееееет!
У припаркованных машин полопались зеркала – так звонко и радостно я заголосила, обрадовавшись Лёньке, как лабрадор хозяину.
- Пенсию оформляешь? – шучу я во весь голос. Лёнька стоит прямо у входа в министерство социальной защиты. Ему слегка за тридцать, до пенсии еще как Путину до Европы. Но артист держит удар и что-то шутит в ответ.
- Был вчера на премьере? – прочищаю я горло дальше.
- Нет, у моих выпускные экзамены.
Лёня – преподаватель, мастер курса у молодых актеров, отец-наседка для десятка юных талантов. Мне и его студенты уже родные – сколько раз их Лёнька пригонял ко мне и втягивал в культурные хулиганства. Потому мне так радостно. Но я спешу. Пока перейду по светофору, потеряю время, потому - продолжаю усложненную коммуникацию.
- Придешь к нам на читку?
- Приду. А Липа еще в городе?
Олег Липовецкий, он же Липа, режиссер и руководитель ночных читок, наш с Лёнькой партнер и товарищ. Как про него не прокричать через весь проспект. И мы увлекаемся деталями читки.
С помощью голосовых сообщений мы прокричали про детей, погоды, зарплаты в культуре и ближайшее богемное пьянство в одной из тусовок. Пока я находилась в экзальтации от голосовых вибраций, я была в потоке и не анализировала, как по-колхозному мы с Лёней смотримся. Стоят два человека и орут, как в деревне, через большую улицу. Просто никаких приличий, никакого стыда - что люди подумают! Деревенщины.
То был легкий и быстротечный приступ рефлексии.
А потом я подумала – а х*** (почему бы и нет). Это наш с ним город. Нам в нем комфортно. Мы распознали друг друга и радостно орем, машем хвостами, как собаки на прогулке. Пусть скажут спасибо, что еще не запрыгиваем друг на друга – запруженная улица нам преграда.
Что для меня мой город?
Это место, в котором я могу остановиться посреди большого текучего проспекта и поговорить со своим другом – тихо ли, громко ли – никого не должно волновать. Ведь машины шумят громче меня. Я никому не ломаю послеобеденный сон, даже сотрудникам минсоцзащиты не порчу гармонии чиновничьего человеколюбивого труда.
Мне хорошо. Я дома. Эти улицы – моя среда обитания. Я могу выйти на каблуках на променад собирать армию пожилых поклонников, а могу в спортивках побежать на тренажеры. Могу затонировать в алое губы и строить из себя Монику Белуччи, а могу даже не расчесаться и выбежать за хлебом в любимый подвальчик «Лакомка» – я ж дома. Могу взять кружку кофе и спуститься вниз на перекресток, поговорить со знакомым актером театра «Творческая мастерская».
Мой город. Он существует как уютная декорация к моей жизни. Она для меня, а я для нее. И если я в нее гармонично вписана – мы поладим. Город примет меня и пропишет в своих персонажах на срок моего пребывания тут.
У нас с городом полная взаимность. Здесь у меня случается все, что случается в самых крутых голливудских сценариях. Как же не принимать нам друг друга. А то, что я ору в центре города, увидев приятеля, только служит звуковой дорожкой, тоже вписанной в сценарий моего города. Моего любимого города.
P.S. Как-то была свидетелем точно такого же темпераментного диалога двух дедушек. Они так живо общались на пересечении двух оживленных улиц, перечисляя фамилии, факты, детали, что я залюбовалась этой сценой как еще одним доказательством моей теории. Если город твой, если он тебя принял - наслаждайся в нем всем и каждым. Это и есть маленький такой скучный и доступный каждому секретик счастья.
