О протесте подростков

На следующий день все пришли в школу, даже прогульщики, но никто не входил в учебные кабинеты (Про итальянскую забастовку в капиталистических странах я до этого сам лично рассказывал на политинформации по материалам газеты Morning Star). Мы письменно изложили наше единственное требование - публично извиниться перед Наташей в той же аудитории и в том же кабинете.

Мы не входили в классы целый день, несмотря на уговоры и угрозы. На следующий день пунктуально явились к первому уроку, но по звонку снова никто не пошел в класс. Я также сходил в редакцию газеты "Северный комсомолец" и принес им письменное сочинение о сложившейся ситуации. Причем, когда я приходил, там уже знали о происходящем, потому что шум оказывается пошел по всему городу.

Мы также выпускали газету "Ведомости", печатая ее на настоящей машинке, и вывешивали ее она доске объявлений. Поскольку мы печатали четыре экземпляра - мы по очереди дежурили и следили , когда выйдет учитель труда и сорвет ее. Мы потихоньку вывешивали следующий экземпляр. А однажды мы заметили, что он, срывая экземпляр, подмигнул нашему дозорному! После этого мы поняли, что он специально срывает газеты не слишком часто, его просто заставили, а он следил, чтобы побольше ребят успели прочитать, и срывал их не сразу... В общем там подробностей было много, я не буду тут обо всём, побыстрей к теме заметки.

У нас был комитет из шести человек, по одному от каждого класса, и мы демократично решали тактические и стратегические вопросы.

На третий день мы снова не вошли в классы, а членов стачкома стали по одному вызывать к директору. У директора Т.П. (Тамары Николаевны Петраковой) сидели двое в пиджаках, нам сказали, что это из управления образования (я уже тогда был мерзким типом и сказал им, что у них на лбу написано, что они из КГБ, они разозлились - хотя казалось бы чему тут обижаться?).

Так вот, их всех интересовала только одна вещь: КТО НАС ВСЕХ ЭТОМУ НАУЧИЛ. Их совершенно не интересовала суть проблемы, и им, разумеется, даже в голову не могло прийти, что достаточно извиниться перед Наташей.

Мы потерпели поражение: они сказали, что если мы не прекратим забастовку, Наташиного папу уволят из флота дальнего плавания, и она чуть не плача, попросила нас прекратить, и не надо извинений.

Ну мы и прекратили, не надо так не надо. Но все равно в этот день многие прогуляли последний урок, наша компания пошли играть в карты и слушать "Лед Зеппелин". Но это уже был социально близкий прогул...

* * *

Наташа сейчас живет в Москве, но мы давно не виделись.