Нефтеразливы опасны не только для нас сейчас, но и для наших детей и внуков. Выдержки из программы «Не воробей!», посвященной нефтеразливам

На объективное расследование рассчитывать не приходится

Мы понимаем, что наибольший вред окружающий среде наносят нефте-химические компании. Так как это основной источник дохода Российской Федерации, по примерным подсчетам приносит доход от 50% до 62%, то рассчитывать на то, что подобные мероприятия, переработка и добыча, поиск новых месторождений будут абсолютно безопасны для окружающей среды, не приходится. Экономические монстры имеют много власти и возможность давить на контролирующие организации — Санэпиднадзор, Росприроднадзор. Та структура, которая предоставляет лицензионный участок в той же Яреге, заинтересована в увеличении добычи, транспортировки и переработки нефтепродуктов, так как это прямые поступления в бюджет и муниципального образования, и республики. При этом стоит задача уменьшить величину нанесенного ущерба и минимизировать, соответственно, свои затраты. И для British petrolium, и для Exxon mobil в подобных случаях тоже стоят задачи занизить количество излившейся нефти, не объяснить причины произошедшего. Это мировая тенденция. На объективное расследование рассчитывать не приходится.

Опасались, что нефтепродукты попадут в питьевую воду

О серьезности проблемы говорит то, что был отключен водозабор, то есть была боязнь того, что нефтепродукты попадут в питьевую воду. С ухтинским водоканалом надо работать отдельно. В мировой практике один литр бензина может испортить миллион литров воды.

В результате этой катастрофы мы можем потерять семгу полностью

Версия, которую предлагает Лукойл, говорит, что, якобы, произошли самоизлияния каких-то двух не эксплуатируемых скважин. Но мы прекрасно понимаем, что скважины без давления изливаться не могут. Получается, что раньше они просто стояли, из них выкачали все, что могли, а сейчас они каким-то образом излились. Причина кроется в другом. Сейчас разработка ярегского месторождения предполагает закачку пара в пласт. Значит давление было такое, что оно позволило нефти излиться. Вопрос: какой, куда и сколько? Это принципиально важно, потому что ярегская нефть тяжелая и большинство ее вообще может лежать на дне реки, и дальнейшее влияние на экосистему может происходить бесконечно долго. Это касается и рек Ухты, Ижмы, Печоры, и, может быть, Северного ледовитого океана. То есть, в результате этой катастрофы мы можем потерять семгу полностью. Поэтому вопрос стоит максимально поставить ребром.

Нужно пользоваться рычагами давления со стороны международной общественности

Нужно привлечь внимание властей республики — это раз. Вскоре выборы нового губернатора Коми. Поэтому вопрос можно поставить перед кандидатами: насколько деятельность образующего республиканский бюджет предприятия, у которого 58 месторождений и лицензий, означает влияние и на прокурора, и на следствие, и на Росприроднадзор.

Нужно интегрироваться в систему расследования в рамках комиссии — это два. И мы [Комитет спасения Туапсе], и Гринпис можем помочь в оценках масштаба катастрофы. У Гринпис есть несколько аккредитованных лабораторий, которые могут самостоятельно взять анализы и изучить. Я написал запрос тем, кто проектировал санитарно-защитную зону для объектов, с которых сейчас произошла утечка. Та санкт-петербургская организация (пока не буду ее обозначать), которая проектировала все для Лукойла, проводила предпроектные инженерно-экологические изыскания, которые включают в себя все позиции, согласно с законодательством. Они как раз должны были проверить, к примеру, была ли радиация в воде, почему именно таковы границы территории и так далее. Мы будем дискутировать по каждому конкретному показателю, чтобы понять, что было до аварии на реке Малый Войвож.

Лукойл давно интегрирован в экономику Европы, поэтому нужно пользоваться рычагами давления со стороны международной общественности.

Также мы должны четко понимать всю последовательность событий, которые мы планируем. Иногда к гражданским акциям мы привлекаем сторонние организации. Например, была незаконная добыча гальки в реке Шахэ, и тогда больше, чем добытчика, я долбил транспортные инспекции. То есть, мы используем какие-то другие механизмы.

Последствия аварии будут растянуты во времени. Задача Лукойла — свести протест на нет. Наша задача — привлекать как можно больше людей, доносить до них информацию, что это опасно не только для нас сейчас, но и для наших детей и внуков.

От редакции: ознакомиться с мнением Евгения Витишко о ситуации с нефтеразливами в Коми полностью и узнать, что он думает о способности власти влиять на добывающие предприятия, вы можете посмотрев последний выпуск программы «Не воробей!»