Побывать на Аляске мечтает, наверное, почти каждый русский. Ведь интересно, что мы потеряли в середине XIX века, продав её американцам по цене 2 цента за акр.
Моим пропуском на полуостров Кенай, где я прожил чуть больше недели, стала программа Open World, которую финансирует Библиотека Конгресса. Цель этой программы — дать её участникам возможность познакомиться с лучшими практиками американских активистов и местных органов самоуправления.
В масоны и агенты ЦРУ не вербуют. Хотя в первые пару дней, которые делегаты проводят в Вашингтоне, голова у слабых духом может пойти кругом от имперского величия. Столица впечатляет.
Конечно, это очень любопытно — увидеть своими глазами места, воспетые сотнями голливудских фильмов. Еще интереснее здесь тем, кто исходил руины американской столицы вдоль и поперёк в компьютерной игре Fallout 3.
Но смотреть на помпезные монументы быстро наскучивает. Хочется скорее добраться до живой природы и людей, у которых есть чему поучиться. К товарищам из Экологического рязанского альянса я вернусь не с пустыми руками: на Аляске я почерпнул много нового у тех, кто десятилетиями прокладывает тропы на природных территориях, занимается экологическим просвещением и руководит некоммерческими организациями.
А Вашингтон… Вот весь Вашингтон в одной фотографии. Капитолий со статуей Свободы, которую отлил раб.
Аляска — совсем другое дело. Она намного красивее. Её красота — настоящая, естественная.
При этом выглядеть эта земля может совершенно по-разному. Она может быть и пронзительно холодной.
И полной жизни.
Приезжие влюбляются в здешнюю природу с первого взгляда. Но ещё удивительнее отношения этой земли с теми, кто живёт на ней постоянно.
Эти люди хорошо понимают, что природа Аляски — их главное достояние. Они заботятся о ней, как о родном человеке. Даже на дальних кемпингах, где нарушителя никогда не оштрафует полицейский, почти никогда нет мусора. А если уж что-то и попадётся на глаза, то максимум одинокая пивная банка, а не целые свалки.
Такое отношение оправдало себя. Экономика Аляски очень зависит от нефтедобывающей отрасли, и когда цены на «черное золото» упали, многие компании понесли такие серьезные убытки, что уволили значительную часть сотрудников. В этих условиях штат смог опереться на туризм и коммерческое рыболовство.
России стоит обратить внимание на этот опыт и не загаживать свою природу без оглядки. Ведь когда-то и наш бюджет перестанет уповать на нефтяников, и придётся использовать то, что осталось.
Жителям крупных городов центральной России вообще трудно поверить, что в двух шагах от домов и автомобильных дорог может быть столько живности.
Птичьи базары...
И птицы в поразительно чистом порту...
Лоси, на которых можно наткнуться в двадцати метрах за околицей...
Милейшие морские выдры...
Белоголовые орланы, живой символ Соединённых Штатов...
Наша программа была составлена так, что почти каждый день мы проходили маршруты по одной или даже нескольким тропам. Пешеходный туризм — вторая страсть жителей Аляски после рыбной ловли. Тропы пролегают здесь повсюду.
Самым запоминающимся из наших маршрутов стал Skyline Trail, по которому мы забрались на гору высотой около 800 метров.
Наградой были не только шикарные виды...
Но и устрицы с шампанским на вершине!
Хотя авторы предыдущей записи в журнале провели время на вершине ещё интереснее...
Другой поход привел нас к настоящему леднику.
С высоты птичьего полета ледник выглядит вот так.
Откуда я это знаю? Потому что одна из участниц нашей делегации долетела туда на самолёте! Малая авиация на Аляске распространена сильнее, чем где бы то ни было в Штатах, ведь здесь полно рек и озёр, которые служат для гидропланов взлётно-посадочными полосами.
Пилотом был один из членов Ротари-клуба, принимавшего участников программы. Мы жили в семьях так же, как учащиеся по обмену, только срок был короче.
Про существование Ротари-клубов до этой поездки я не знал вообще ничего, но в жизни двух городов, где мы гостили, они принимают огромное участие. Члены этих клубов реализуют множество социальных проектов, помогают некоммерческим организациям, спонсируют благоустройство. С учётом почтенного возраста участников, это настоящие отцы и матери города, где они живут.
Впрочем, несмотря на то, что многим из них за 80 лет, пенсионеры ведут активный образ жизни: пилотируют самолеты и управляют моторными лодками, ловят рыбу, охотятся, работают в мастерской и прокладывают новые туристические тропы, разбивают парки. Да и за повесткой продолжают следить, так что поговорить с ними есть о чём.
Седой мужчина на следующей фото — не лесоруб, а член палаты представителей. Впрочем, на Аляске одно не исключает другое. А уж дресс-код тут самый либеральный на свете.
Подобных встреч у нас порой было по 4-5 в день, и через какое-то время стало казаться, что каждый второй житель города состоит в какой-нибудь общественной организации или служит инспектором особо охраняемой природной территории. Причем многочисленные организации очень тесно сотрудничают друг с другом и с местными властями. И это, опять же, дает свои плоды: сообщества местных жителей легко решают проблемы и у них остаются силы на развитие.
Ну, а те, кто не защищает природу — те пользуются её дарами, занимаясь рыболовством или катая туристов.
При этом жители Аляски до сих пор хорошо помнят крушение танкера Exxon Valdez, когда они едва не потеряли все свои природные богатства из-за жадности нефтедобывающей корпорации. Разлив нефти в 1989 году стал крупнейшим в истории США. Из-за суровых арктических условий его было особенно трудно ликвидировать, и экосистеме региона был нанесён ущерб, от которого она до сих пор не оправилась.
Член Ротари-клуба Дэйв, у которого я жил в городке Хомер, рассказал мне, что в то время он работал учителем в средней школе. Чтобы выходить морских выдр, которых спасли и очистили их мех от нефти, около сотни животных поселили в школьном бассейне. Учеников попросили вести себя в школе как можно тише, чтобы не вызывать у несчастных зверушек ещё больший стресс.
В местном краеведческом музее этой катастрофе уделено большое внимание. Аляска помнит.
Еще один важный факт из сферы экологии связан с изменением климата. Многие россияне с подачи властей до сих пор считают это явление мифом. Для жителей Аляски изменение климата — неоспоримая опасность.
Изменению климата отводилось важное место в презентациях почти всех некоммерческих организаций, учёных и представителей правительственных агентств, с которыми мы общались. Причем слайды американцы готовили для местной аудитории, а не чтобы задурить головы заезжим русским.
Несмотря на зависимость своей экономики от ископаемого топлива, штат уверенно движется в сторону возобновляемой энергетики. Сейчас на неё приходится уже около 15% всей генерации.
Говоря о суровом климате Аляски, нельзя не вспомнить и дорожный вопрос. По словам местных, дороги тут в последний раз ремонтировали лет десять назад, а может и больше. Выглядят они вот так.
Почти в самом конце нашего визита мы случайно встретили несколько старообрядцев и распросили их о том, как им живётся. Те, что приехали к родственникам из деревни в Боливии, признались, что в Южной Америке русским тяжело. Как не привыкай, а климат не тот. А на Аляске нам хорошо. Я сказал, что тут нам всё как родное, что жить в таких условиях — это у нас в крови. «Точно, в крови!», подхватил мой собеседник.
Аляска до боли похожа на Россию. И тем больнее видеть то, чем она отличается.
Что не остались в "Русском мире".