В детстве мне казалась странной фраза «Господа нашего Иисуса Христа». Я ее слышала часто, когда была на передержке у бабы Аси. Она уже в пенсионном возрасте стала свидетелем Иеговы (!*), когда пьяный зять порезал ее дочь, мою тетю Валю. 17 ножевых ранений зашили и выходили врачи, но соседка по палате убедила, что медицина не при чем: чудо совершил Иегова. И бабушка с тетей Валей с тех пор спаслись. Баба Ася уже лет 20 готовит райскую поляну для нашей семьи по ту сторону фронта, а тетя Валя здесь договаривается с Иеговой по семейным квотам. Так в нашей безбожной семье в последние годы жизни бабушки Мухиной Анастасии Павловны, уроженки заонежской деревни Кибитка, поселился бог. Ну, как, поселился... Нелепо квартирного хозяина называть гостем. Большой вопрос – кто у кого и на каких правах поселился. Но у бабы Аси с тех пор в деревяшке с туалетом а-ля дыра в полу с крышечкой, зазвучали странные имена и слова. У нее по-прежнему были самые вкусные пирожки с капустой, но заслужить их надо было молитвой про господа нашего.
Когда проходят тайные собрания у нас на квартире, мне пятилетней иногда разрешают смотреть в окно и не молиться. И я все наблюдаю со стороны. И смеюсь над ними всеми, как они закрывают глаза, бубнят, становятся жутко непохожими на себя. А самая смешная фраза почему-то про Иисуса Христа. Какое-то дерзкое незнакомое слово, имя что у этого чувака Иеговы, что у сыночка – таких на улице во время игры не встретишь, не познакомишься. И мне эта небывальщина кажется такой странной, что я жутко смеюсь. Меня наказывают. Пирожки с капустой для друзей Иеговы, а не для его хулителей.
И вот уже большая человеческая жизнь пронеслась с той поры, а я все наблюдаю со стороны, как люди молятся и произносят имя господа нашего Иисуса Христа и нахожу в этом что-то странно звучащее, непонятое. Недавно проходила по фарватеру меж Екатерининской церковью с прилегающим декоративно нестрашным кладбищем и домом церковной общины и фонда «Попечение», уютной точки земли, где веселые верующие высаживают из машин своих крещеных детей, привозят тюки с одеждой для нуждающихся, помогают разливать суп бездомным и шумно обсуждают жизнь, как и мы, атеисты. Это место какое-то спокойное, несмотря на мощный поток машин там будто мир приходит в порядок и все замедляет течение, как ленивая речка Неглинка, огибающая церковный дом.
Вот там я и получила послание, sms на внутреннем экране, где высветилось «Господа нашего Иисуса Христа». Я все еще проверяю себя – смешно мне это произнести даже внутри себя или норм? Мне кажется, многие не доходят до гармоничной стадии полного уверования из-за того, что их все еще смешит молитва и человек молящийся. Выглядит он якобы смешно. А человек орущий не смешон? А человек, перекошенный злобой, разве он лицеприятен? За сутки дитя человеческое производит столько нелепых действий и транслирует на лице своем такую палитру эмоций, что никаких смайликов и эмоджи не хватит, чтобы отразить наши суперспособности. Вот каким символом можно изобразить нашу удивительную способность одновременно быть и человечным и куском развонявшейся какашки? А мы можем. Мы такие противоречивые и сложные. И лучше гордо нести на устах признание «А вот такой вот я нестандартный. Особенный». Зато имя того, кто, по достоверным источникам, жизнь за тебя отдал, тебя все еще смешит.
Я стала лучше понимать молящихся людей только после йоги. Медитации, остановка паравозика с мыслями или его замедление, молчание и прислушивание к себе – это состояние - тоже портал в духовность. И люди в белых штанах, распевающие чужеродные мантры на неизвестном санскрите, дышащие дыханием огня и охлаждающим способом, свернув язык трубочкой – это вообще просится в пародию, КВН, камеди клаб и все смеющиеся практики в эфире. Но когда ты молишься или медитируешь, ты отключаешь все юмористические каналы, ты договариваешься с самим собой. Ты будто нашел в незнакомом месте открытый wi-fi и без всяких мучений с паролем вошел в сеть. А когда ты вошел, тебя уже ничем не отвлечь. Разве что прерванным соединением. Когда натренируешь способность быстро коннектиться, уже пофиг, что происходит вокруг. Ну, вы в курсе. Вот только подставьте вместо гаджета себя. И поймите, что по этому устройству можно выйти в мета-интернеты и брать оттуда любую инфу.
Фраза о четырех словах «Господа нашего Иисуса Христа» - возможно, какой-то шифр, звуковой код для входа в гиперпространство. Просто я еще до него не домедитировала. Этот вербальный квадрат меня уже не смешит, но все еще приводит в смущение. Как смущает вообще все, что еще не познал и не распробовал на вкус. Но то, что это снова зазвучало во мне, скорее радует. Это как первый шаг к перемирью в сложных переговорах во время войны.
Путей много, но ведут они на одну вершину.)))