У этого решения следующая предыстория: в январе 2011 года йошкар-олинский милиционер Сергей Лаптев был обнаружен повешенным в камере изолятора временного содержания, куда был помещен двумя днями ранее по подозрению в совершении преступления. Брат погибшего, Олег Лаптев, несколько раз обращался в управление Следственного Комитета по Марий Эл с заявлением о совершении преступления, но по итогам доследственных проверок всякий раз получал постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Все постановления, кроме последнего, вынесенного 25 октября 2012 года, отменялись решением суда.
Доследственные проверки проводились несколько раз, но лишь с материалами первой из них Олегу Лаптеву удалось ознакомиться. Следственный Комитет не направлял ему ни копии постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, принятые по итогам дополнительных проверок, ни материалы проверок ему не направлялись. Руководитель следственного отдела по Йошкар-Оле республиканского управления СК обосновал отказ в получении информации заявителем, поскольку материалы поверок содержат сведения, составляющие государственную тайну. К ним он отнес данные, «связанные со сферой оперативно-розыскной деятельности, а также содержащие информацию о силах, средствах, методах и лицах, оказывающих содействие такой деятельности на конфиденциальной основе».
После этого последовало судебное решение: Йошкар-Олинский городской суд признал действия следователя незаконными и необоснованными. Верховный суд Марий Эл отменил это решение. После некоторой паузы, летом 2014 года, Олег Лаптев вновь обратился в городской суд — судья и на этот раз признал решение руководителя следственного отдела незаконным и необоснованным. В вердикте было сказано, что присвоение материалам проверки грифа секретности при соблюдении правил обращения с секретными сведениями не препятствует ознакомлению потерпевшего с ними и реализации Лаптевым в полной мере права на судебную защиту своих свобод. Сохранность гостайны должна в таких случаях гарантироваться соответствующим механизмом юридической ответственности. На сей раз и Верховный суд Марий Эл поддержал это решение.
Олег Лаптев на этом не остановился. Он решил, что положения статей 21 (допуск должностных лиц и граждан к государственной тайне) и 21.1 (особый порядок допуска к государственной тайне) закона «О государственной тайне» нарушили его конституционные права, и подал жалобу в Конституционный суд России. Именно эти статьи, по его мнению, позволяют необоснованно отказать как в ознакомлении заявителя с материалами проверки, содержащими сведения гостайны, на стадии возбуждения уголовного дела, так и в получении его адвокатом копий соответствующих документов в связи с отсутствием у него допуска к секретным данным.
В жалобе говорилось, что обращение к адвокату было обусловлено лишь стремлением получить доступ к материалам проверки по факту смерти брата и постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Таким образом следователь, отказавшись передавать данные адвокату, затронул интересы брата погибшего. Суд рассмотрел жалобу и постановил, что указанные в ней положения закона «О государственной тайне» не противоречат Конституции. Однако КС отметил, что они не предполагают ограничение права адвоката, представляющего интересы человека, требующего возбуждения уголовного дела в связи с гибелью его родственника, знакомиться с постановлением об отказе следователя и материалами доследственной проверки под предлогом гостайны.
Чтобы не ущемлять это право, следователи должны стараться не включать в материалы проверки засекреченные данные, говорится в постановлении Конституционного суда. В случае, если без этих данных составить материалы проверки невозможно, следователям необходимо взять с потерпевшего и его представителя подписку об их неразглашении. Судебное заседание в этом случае должно проходить в закрытом режиме. Также, согласно тексту вердикта, его действие не распространяется на материалы уголовных дел, ограничивая лишь материалами доследственных проверок.
По мнению одного из участников судебного заседания, судьи-докладчика Александра Бойцова, главная задача вынесенного вердикта состоит в необходимости не допустить самого появления подобных коллизий в дальнейшем, поскольку «у родственников есть право знать, а у государства — хранить свои секреты». Закон о гостайне не предусматривает засекречивания сведений о фактах нарушения прав и свобод человека и гражданина, а также о нарушениях законности органами власти.
Юрист «Комитета против пыток» Дмитрий Казаков отмечает, что теперь на этот вердикт можно ссылаться в суде. «В наших делах мы сталкивались с подобным вопросом неоднократно, но не о материалах проверки, а о материалах уголовных дел. В частности, в Чечне мы получали отказы об ознакомлении с материалами приостановленных уголовных дел именно на том основании, что там содержатся материалы оперативно-розыскной деятельности, — рассказывает он. — К сожалению, в данном случае КС рассмотрел вопрос применительно лишь к материалам проверки при решении вопроса о возбуждении уголовного дела, однако, полагаю, есть основания думать, что из-за этого вердикта можно будет пытаться добиться решения вопроса об ознакомлении с материалами приостановленных или прекращенных уголовных дел на том же основании».
