Межрегиональный интернет-журнал «7x7» Новости, мнения, блоги
  1. Оренбургская область
  2. Оренбургский эколог Сергей Сотников: Бузулукский бор — достояние людей, его ценность выше, чем прибыль любой нефтяной компании

Оренбургский эколог Сергей Сотников: Бузулукский бор — достояние людей, его ценность выше, чем прибыль любой нефтяной компании

«Мы предлагаем: вернуть „Новому потоку“ деньги и забрать у него лицензию на добычу нефти»

Леонид Маслов
Сергей Сотников
Фото со страницы Сергея Сотникова во «ВКонтакте»
Поделитесь с вашими знакомыми в России. Открывается без VPN

В Оренбурге 8 мая впервые показали документальный фильм #Savebor, снятый командой фонда «Единая география». Фильм посвящен Бузулукскому бору — национальному парку, расположенному на западе Оренбургской области. В советское время на территории бора нашли нефть, в 1970-х годах после аварии, разлива нефти и пожара все скважины законсервировали, а в 2015 году решили добычу нефти возобновить. Группа компаний «Новый поток», выигравшая тендер, в 2018 году приступит к промышленной эксплуатации месторождений. Возобновление добычи нефти в национальном парке вызывало протесты экологов. Корреспондент «7x7» поговорил о ситуации вокруг Бузулукского бора с руководителем фонда «Единая география» Сергеем Сотниковым. 

 

Бузулукский бор. Фото с сайта  fotokto.ru 

 

«Ценности территории и экологии несравненно выше, чем миллиарды рублей»

— Сергей, с чего началась работа над фильмом?

— Рядом с Бузулукским бором живут мои родители, и я с детства знаю о нем. Когда-то я входил в совет директоров фотоагентства «Геометрия», мы выбирали какую-нибудь территорию в Оренбуржье, о которой можно рассказать всему миру. Бузулукский бор был выбран потому, что мне, например, было удобно и поснимать там, и родителей проведать. Мы все делали на свои деньги, так что можно было совмещать приятное с полезным. В 2015 году я презентовал этот проект на Russian PR Week в Казани. Кстати, в то время на сайте Антипинского НПЗ (предприятие, входящее в группу компаний «Новый поток») появился текст о том, что один из совладельцев этого НПЗ, Николай Егоров, — бывший однокурсник Владимира Путина. То есть на тот момент НПЗ позиционировал себя для власть имущих, в том числе и для нашего губернатора, как некая структура, связанная с Путиным. Сейчас руководство и владельцы НПЗ об этом уже не говорят и не пишут. Буквально через полтора часа после презентации мне позвонили из приемной главного федерального инспектора в Оренбургской области Сергея Гаврилина. Он меня сразу спросил: «На кого вы работаете?» Я ответил, что работаю на себя. Гаврилин попросил меня не участвовать в политике. Но я в ней и не участвовал, и не участвую, мне она совершенно неинтересна. К нам, правда, обращались представители разных партий, но я считаю, что все партии, которые сейчас существуют, — это ответвления «Единой России».

— #Savebor — это, по твоим словам, фильм-действие. Что ты понимаешь под этим определением?

— Иногда человек снимает фильм и ставит задачу — показать его людям, вызвать у них эмоции. А мы хотим, чтобы этот фильм заставил людей, находящихся у власти, внимательнее отнестись к тем ценностям, которым сейчас, как я считаю, в России и в Оренбургской области не уделяется должного внимания. Это ценности экологии и комфортного жилья. Это, если можно так выразиться, «новая нефть»: люди, экология. Легко сейчас, в современном мире, можно сравнить ценности национального парка с прибылью нефтяной компании. Потому что ценности территории и экологии несравненно выше, чем даже миллиарды рублей. Одно дело, когда мы считаем прибыль за пять лет, и другое дело, когда мы считаем прибыль с территории, которую дает экология десятилетиями, столетиями. Они разные. И национальный парк — это прежде всего достояние нации, достояние людей. Соответственно, его ценность выше, чем любая прибыль частной компании. Именно об этом мы и говорим в своем фильме. И мы говорим о том, что федеральное министерство природных ресурсов и экологии в своей стратегии сделало ошибку и должно изменить ситуацию, которую создало.

— Каким образом?

— Мы предлагаем вернуть «Новому потоку», выигравшему этот тендер, деньги и забрать лицензию. Потому что нельзя интересы частной компании — получение прибыли — приравнивать к ценности национального парка, экологии, здоровью и жизни людей. Я называю наше Минприроды «министерством добычи», потому что оно в основном выдает лицензии на добычу полезных ископаемых, это его главная функция. А экология — попутно. Нацпарки и заповедники курирует заместитель руководителя департамента государственной политики и регулирования в сфере охраны окружающей среды. В отличие от тех же пресловутых США или стран Европы, где соответствующие ведомства отчитываются напрямую перед президентами, премьер-министрами или парламентами. То есть отношение видно уже в этом. Чего не хватает российскому государству, так это того, что оно практически никогда не говорит: да, была допущена ошибка, и мы ее обязательно исправим. Наоборот: чиновники сделали ошибку — и с каменным лицом идут дальше. Это пугает.

 

Скважина №115. Кадр из фильма #Savebor

 

«Контроль над старыми нефтяными скважинами потерян»

— И все же: если есть нефть, то почему бы ее не добывать?

— В России много нефти. Ее можно добывать, скажем, в Сибири. Выиграли бы там тендер! За рубль бы им отдали эти участки. К тому же это — работа на будущее: строительство инфраструктуры, жилья, освоение территорий и т. д. Меня удивляет, что для того, чтобы ликвидировать старые нефтяные скважины, нефть из них нужно добывать. А именно так это и подается. У «Нового потока» нет опыта добычи нефти и опыта ликвидации старых скважин. А им отдали сложнейших участок, где нужно и ликвидировать старые советские скважины, и соблюдать экологические нормы, и бурить с инновационными технологиями…

— Сколько скважин сейчас в Бузулукском бору?

— Около 60 нефтяных и газовых и около 100 исследовательских и структурных, по разным данным. Участки, на которых они расположены (те, что отданы частным компаниям), не относятся к территории национального парка, но фактически скважины расположены прямо посреди бора. Из них примерно треть — проблемные, аварийные. Никто до сих пор не проверял. Даже те скважины, о которых представители «Нового потока» говорили, что они ликвидированы, — никаких документов по ним никто не показывал. Никакого экологического проекта «Новый поток» не демонстрировал.  

 

Площадки, на которых планируется вести добычу нефти в Бузулукском бору. Кадр из фильма #Savebor

 

— Откуда тогда у тебя эти данные?

— Мы получали документы от научно-исследовательских институтов, от подрядчиков «Нового потока». Порой люди звонили, приносили информацию и просили прощения за то, что они участвуют в проекте добычи — ну, это вообще без комментариев... Изучая документы, а также старые данные и проекты начала 2000-х по добыче, можно понять, что там находится порядка 60 скважин. Эти исследования были проведены в 2006 или 2007 годах. Сколько проблемных скважин добавилось еще за прошедшие десять с лишним лет — точно сказать не могу. Контроль над старыми нефтяными скважинами у министерства природных ресурсов потерян на территории всей России.  

— Об этом еще три года назад говорил Оренбургский межрайонный природоохранный прокурор Роман Юдин. Он называл и количество «бесхозных скважин» по всей стране — 100 тысяч.

— Да, их никто не контролирует. Это вообще очень большая проблема. Я раньше думал, что мы можем заинтересовать этой темой всю страну. И власть в том числе. Но государство предпочитает эту тему просто замалчивать. В других странах любая экологическая проблема, которая может возникнуть, скажем, в ближайшие 50 лет, внимательно исследуется и затем решается, потому что люди никуда не собираются уезжать, государство не собирается разваливаться. В мире вообще экология уже давно — одна из важнейших ценностей. А у нас государство то ли до сих пор мыслит пятилетками, то ли не уверено в том, что долго просуществует.

 

«Лапти устарели — нужно купить новые кроссовки»

— Нефтяники, как известно, уже в этом году хотят начать добычу нефти в Бузулукском бору…

— Обязаны по лицензии.

— Что, по-твоему, способно помешать этому?

— Пересмотр ценностей. Это как, разбирая гардероб, понять, что лапти устарели, дырявые и не работают — а значит, нужно купить новые кроссовки. Я считаю, что помешать может волевое политическое решение президента или премьер-министра, раз он ему так доверяет. Или — люди. Я думаю, что если будет собрано не 5 тысяч подписей, а 100 тысяч (а примерно столько и проживает рядом с Бузулукским бором), если люди скажут: «Господа во власти! Эта территория важна нам!» — то тогда появится какое-то решение. С помощью фильма мы показали ценности. На сегодняшний момент фильм собрал более 1 миллиона 800 тысяч просмотров. Я считаю, что это огромная цифра, которую нельзя просто так игнорировать. Это вполне достойный информационный повод, на который могла бы отреагировать администрация президента.

— 8 мая ты отправил обращение на имя Путина. Каков был ответ?

— Я получил стандартную отписку из управления администрации президента по работе с обращениями граждан и организаций. Там говорилось, что мое обращение переадресовано в министерство природных ресурсов и экологии. Потом мне пришло еще одно письмо из того же управления, и там было сказано, что для рассмотрения моего обращения «запрошены соответствующие документы и материалы». Трудно понять, что имели в виду чиновники. Пообещали ответить до 6 июля. Радует только то, что хоть какая-то работа по поводу обращения началась. Подождем и ответа от министерства — если он, конечно, будет. Если его не будет до конца мая, тогда мы начнем сбор подписей под обращением и попробуем собрать их 100 тысяч.

— Как их планируется собирать?

— Есть такая платформа — Российская общественная инициатива. Там сбор подписей устроен так, что только гражданин России, имеющий СНИЛС, может поставить свою подпись. Если их будет собрано 100 тысяч — можно будет рассчитывать на какое-то внимание со стороны федеральных органов власти. Я думаю, что та версия фильма, которую мы презентовали 8 мая, будет изменена и дополнена, и осенью мы выпустим фильм, в котором расскажем о том, к чему привело наше обращение к Владимиру Путину, как вообще эта история завершится. Любой финал будет освещен.

 

Бузулукский бор. Озеро Студеное. Фото с сайта greenexp.ru

 

«Отношение Дмитрия Мазурова к бору видно очень хорошо»

— Во время работы над фильмом к тебе обращались представители «Нового потока»…

— Да, обращались. С очень аккуратными вопросами и даже просьбой снять фильм про их спортивную общественную организацию. Я был вынужден отказаться.

— А наездов не было?

— Никаких. Мне кажется, команда «Нового потока» и сама не рада, что вписалась в эту историю.

— В фильме нет комментариев руководства или представителей «Нового потока». С чем это связано?

— Я очень хотел получить комментарии, и мне даже обещали устроить интервью с Дмитрием Мазуровым. Но эта встреча не состоялась. Другие представители группы компаний от комментариев всячески отказывались — в частности, сотрудники экологической службы «Нового потока». Поэтому в фильме есть только фрагмент выступления Дмитрия Петровича на пресс-конференции. Хорошо видно его отношение к бору: пусть все что угодно говорят, а наша цель — добывать нефть. Между прочим, у меня и сейчас есть желание сделать с ним интервью.

— Он, насколько я помню, говоря про экологию, употребляет выражение «бред сивой кобылы».

— Да, очень веселый комментарий. Мне показалось, что если это их официальная точка зрения, то почему бы это не использовать?

 

Бузулукский бор. Река Боровка. Фото с сайта ecoyear.ru

 

«Цена Бузулукского бора — от 3,5 до 7 триллионов рублей»

— По твоим расчетам, ликвидация скважин обойдется примерно в 400 миллионов рублей. Каким образом получилась такая сумма?

— В качестве консультанта в работе над фильмом нам помогал бузулучанин Евгений Климов, который много лет был топ-менеджером нефтяной компании «Шлюмберже» в Техасе. Там он в том числе занимался ликвидацией старых скважин. Мы его пригласили потому, что нам было нужно мнение человека, который знает, как это делается в мировой практике. Евгений дал оценку нескольким скважинам, по которым у нас была документация. Например, ликвидация 115-й скважины будет стоить 3–5 миллионов рублей. Отсюда и общая сумма. Кстати, поиски документов, из которых можно было бы сделать вывод о стоимости ликвидации скважин, ни к чему нас не привели. Более того, по моим данным, никто и никогда не проводил оценку стоимости. Не было никаких исследований на этот счет.

— В письме Путину ты указываешь, что экологическая прибыль, которую приносит и принесет бор, «превышает триллионы рублей». Мне не совсем понятно, что имеется в виду.

— Рассчитывал не я, а Александра Колтунова, доктор сельскохозяйственных наук и профессор Оренбургского аграрного университета. Она говорит, что если посчитать, сколько стоит весь национальный парк «Бузулукский бор» по современным методикам, то его можно, например, продать — как когда-то мы продали Аляску. Цена варьируется от 3,5 до 7 триллионов рублей — в зависимости от того, какой индекс экологичности учитывать. А стоимость нефти, месторождения которой находятся на территории бора (их запасы оцениваются в 40–80 миллионов тонн), значительно ниже. Вообще, когда мы говорим об экологической ценности, у многих возникает вопрос: что это, как ее посчитать, в чем прибыль. Прибыль — в человеческих жизнях, прежде всего. Но, я думаю, в России просто нет таких инструментов, чтобы с высокой точностью подсчитать экологическую ценность. Александра Ивановна использовала экономический метод подсчета: подсчитала примерное количество деревьев, их среднюю стоимость, рост бонитета, прибавила к этому экологический статус — и получила ту сумму, о которой я говорил.

— Не пробовал ли ты обратиться сначала к губернатору? Или это, по-твоему, бесполезно?

— Я не считаю, что он может как-то повлиять на ход событий. Губернатор участвует в пиар-кампании «Нового потока» на территории Оренбуржья, ему, как главе региона, это выгодно, потому что, как я уже говорил, скважины юридически находятся вне территории национального парка. А любая компания, которая разрабатывает недра, обязана выплачивать в региональный бюджет дивиденды.

— Сергей, ты говорил, что осенью собираешься выпустить второй вариант фильма — с учетом того, как изменится за это время ситуация вокруг Бузулукского бора. А если она не изменится что очень вероятно, кстати?

— Если то, что делается по отношению к Бузулукскому бору и вообще экологии, будет продолжаться, то я, как человек, который выбирает себе место в жизни самостоятельно, вместе с семьей перееду туда, где экологический фон лучше. Мне мои старшие товарищи говорили в начале работы над фильмом: «Только не вздумай влюбиться в лес! Относись холодно». Конечно, я эмоционально очень привязан к бору. Но я себя заранее готовлю к тому, что осенью мы остановимся — получится ли у нас изменить ситуацию с Бузулукским бором или не получится. Потому что бесполезно говорить больному о выздоровлении, если он не хочет лечиться. А чаще всего именно так и происходит — во всяком случае, в России.


Сергей Сотников родился в Оренбурге в 1984 году, окончил факультет журналистики Оренбургского государственного университета. Работал в фотоагентстве «Геометрия», в 2015 году возглавил фонд «Единая география», занимающийся экокультурными медиапроектами. Один из создателей просветительского проекта «Медиа-школа „Степь“» и сервиса писателей Dikins.

Дмитрий Мазуров — российский предприниматель, председатель совета директоров и владелец Антипинского нефтеперерабатывающего завода в Тюменской области, учредитель и президент Группы компаний «Новый Поток» (New Stream Group), член совета директоров КБ «Интерпромбанк».

Материалы по теме
Мнение
19 марта
Татьяна Смирнова
Татьяна Смирнова
«Забота» о детях — только на словах? Из Беломорской ЦРБ собирается уходить последний детский врач
Мнение
28 октября 2023
Инна Чекмарева
Инна Чекмарева
«Мы чемпионы мира по тем санкциям, которые мы ввели против своих граждан»
Комментарии (0)
Мы решили временно отключить возможность комментариев на нашем сайте.
Стать блогером
Свежие материалы
Рубрики по теме
БизнесНефтеразливыОренбургская областьПутинЭкология