«Мы хотели пообщаться с местными жителями, но к нам пришли полицейские». Шведский журналист Эрик Норберг рассказал о задержании пресс-группы в Усинске

В октябре в Республику Коми приехала группа шведских журналистов, чтобы познакомиться с бытом коренных народов российского Севера, узнать об экологической ситуации в регионе и пообщаться с российскими коллегами. Пресс-тур организовало международное журналистское сообщество «Баренц-Пресс Интернешнл», которое объединяет журналистов Норвегии, Швеции, России и Финляндии. 28 октября журналисты пообщались с сыктывкарской редакцией «7x7», а затем отправились в Ижму и Усинск. В последнем пункте поездки в Коми корреспондент издания «Усинская Новь» Алексей Осипов, сопровождавший группу, заверил иностранных журналистов, что никаких проблем с нефтеразливами в районе нет. Члены группы собирались встретиться и пообщаться с местными жителями, но не успели, так как были задержаны полицией Усинска. Один из шведских журналистов, Эрик Норберг, рассказал сайту Комитета спасения Печоры о поездке. «7x7» публикует интервью с разрешения коллег.

— Эрик, расскажите, какова была цель визита в Россию?

— Ознакомиться с регионом и узнать, как живет коренное население и люди в целом. Кроме Усинска мы были в Сыктывкаре, где посетили редакцию издания «7x7», и в поселке Ижма, где посетили местный музей и «колхоз оленеводства» (не помню, как правильно выразиться по-русски). В Усинске у нас была цель поговорить с представителями «Лукойла», но там отказались встретиться с нами. Мы заранее договорились с Алексеем Осиповым из издания «Усинская Новь», чтобы он показал нам одно из месторождений.

— Меня интересует маршрут. Вы посетили место аварии 94-го года и головные сооружения. С представителями «Лукойл-Коми» вам пообщаться не удалось, при этом на их объект вы попали. Как это получилось?

— Нет, мы только проехали мимо по дороге и остановились немного, чтобы послушать «лекцию» Осипова. Мы не ходили в лес, просто ездили по трассе и остановились в одном месте, где, по данным Осипова, был эпицентр катастрофы 94-го года. Еще проводил нас молодой человек, который очень мало говорил. Почти ни слова. Я спросил его, кто он. Он сказал, что он из пресс-службы «Лукойла». Но когда я спросил его, удастся ли встретиться с представителями компании, он сказал, что надо говорить с Осиповым, потому что только он имеет с ними контакт. Потом поехали в редакцию «Усинской Нови», и он продолжал рассказывать нам о том, как прекрасно все, что «Лукойл» делает для города.

— А кто решил обратиться в «Усинскую Новь»? Кто со стороны России организовывал поездку?

— Журналистка из Мурманска, наша коллега, которая часто участвует в подобных поездках и помогает с переводом. У нас в Коми было мало знакомых коллег. Поэтому попали на Осипова, наверное. Не туда, как оказалось.

— Почему не туда?

— У меня сразу возникло недоверие к нему, он просто описывал все слишком красиво, очень любезно говорил про «Лукойл», о том, что вообще нет никаких проблем.

— Этим летом мы с волонтерами Гринписа тоже ездили на месторождения под Усинском. Только за один день было зафиксировано 15 разливов нефти, по которым направлено обращение в прокуратуру. А вот с красноречием господина Осипова удалось познакомиться при попытке «рейдерского» захвата Комитета спасения Печоры на отчетно-выборной конференции 19 августа.

— Странности начались сразу. Первым, что мы увидели, был оператор, которой снимал нас, когда мы вышли из поезда. Он ездил с нами все время и фиксировал на видео все, что мы делали и смотрели. Осипов сказал, что нанял его, чтобы потом сделать сюжет для сайта «Усинская Новь». Но до сих пор этот материал на их сайт не попал, насколько мне известно. А потом вышла эта странная статья, где он пишет, что мы «искали то, чего нет». И в статье очень странно было читать про «чью-то провокацию и ложь». Получается, он показывает нам одно большое месторождение и какие-то склады нефти около дороги и после этого заявляет, что мы якобы «поняли», что нет никаких экологических проблем. Я сейчас очень хочу вернуться, чтобы увидеть все своими глазами.

— Для этого в нефтяном регионе, на мой взгляд, лучше общаться с местными жителями или экологическими организациями. Потому что информационное поле о реальном положении дел здесь молчит или дезинформирует.

— Вообще, в России, насколько я знаю, очень мало известно об экологической ситуации в Коми и в нефтяных районах России в целом. Поэтому, мне кажется, стоит сделать большой материал о ситуации.

— Причем честный. Мы были в одном населенном пункте [селе Щельябож], разговаривали с местными жителями. Однажды рядом с ним произошел очередной выброс сероводорода, приезжали замерщики от компании, в администрации сказали, что все в порядке. А дети почему-то сдавали экзамены в марлевых повязках, понимаете? Это удивительные люди, которые от всего этого страдают.

— К сожалению, с местными жителями, живущими у месторождения, мы не успели пообщаться. Хотели встретиться с Екатериной Дьячковой [член Комитета спасения Печоры], позвонили ей вечером и договорились встретиться на следующий день. Но утром после завтрака к нам в гостиницу пришли четверо полицейских и с серьезным видом попросили, чтобы мы с ними приехали на участок для проверки документов. Мы, разумеется, послушались, и наши планы провалились. 

— Расскажите об этом подробнее.

— На участке нам говорили, что мы ввели российское государство в заблуждение о цели поездки, так как въехали в РФ по деловым визам, но на самом деле приехали, чтобы заниматься журналистской деятельностью. Нам сказали, что создают протокол и выписывают каждому штраф в размере двух тысяч рублей. Большинство из нас — журналисты-фрилансеры. Мы не представляли никаких изданий, так как не было цели сделать какую-нибудь статью или сюжет. В первую очередь это была ознакомительная поездка. После переговоров оштрафовали только двух человек и отпустили нас. О подробностях переговоров с полицией лучше знает представитель «Баренц-Пресс» в России. Она писала несколько писем компании «Лукойл» о цели нашей поездки и о том, кто мы, чтобы они встретились с нами. Эти письма потом все были у майора в участке. Еще у Тима Андерссона [главы «Баренц-Пресс Интернешнл»] было ощущение, что кто-то побывал у него в номере и осмотрел его багаж, когда его не было. В Нарьян-Маре, куда мы поехали позже, повторилось то же самое. Но сотрудники полиции там вели себя более вежливо.

— Тоже пришли за вами утром?

— Да, в гостиницу.

— Тоже за проверкой документов?

— Да, но там сотрудники полиции честно признались, что они на нашей стороне. Один полицейский сказал переводчице, так как думал, что я по-русски не понимаю, что «мы тут на их стороне, но есть и другие структуры, блин».

— Там вас тоже штрафовали?

— Удивительно, но нет. Заставили написать объяснительные и отпустили. Провели в участке четыре часа.

— Вы это связываете с каким-то пунктом поездки в Нарьян-Маре?

— Не знаю, честно говоря. Мы хотели встретиться с мужчиной, у которого есть чум и который является экспертом ненецкой культуры. Еще он, видимо, местный депутат в Архангельске и активно работает против коррупции. Это нам рассказал знакомый журналист в Нарьян-Маре Андрей Торопов.

— Встретились в итоге?

— Нет. На следующий день хотели с ним встретиться, но увидели сотрудников ФСБ в гостинице. Не факт, что они там были ради нам, но некоторые из нашей группы стали переживать. Мы в итоге не поехали.

— Вы уверены, что это были сотрудники ФСБ?

— Они были в формах, на рукавах были нашивки. Они, на самом деле, скорее всего, не за нами пришли. Андрей Торопов, который нас сопровождал, говорил, что они, видимо, часто останавливаются в той гостинице.

— Вас все равно это напугало?

— Не всех, но некоторым было неприятно, потому что они были в первый раз в России и не знали, чего ожидать.

— Интересная получилась поездка.

— Да, но получилось не все, как хотелось бы. Связаться с «Усинской Новью» было ошибкой.

— На самом деле, вы познакомились со свободой слова в России и другими особенностями. Это нужный опыт.

— Ну да.