Межрегиональный интернет-журнал «7x7» Новости, мнения, блоги
  1. Кировская область
  2. Владимир Шабардин: Количество решенных вопросов увеличилось

Владимир Шабардин: Количество решенных вопросов увеличилось

Наталья Вольная
Поделитесь с вашими знакомыми в России. Открывается без VPN

В феврале 2015 года Владимир Шабардин был повторно выдвинут на пост уполномоченного по правам ребенка в Кировской области губернатором Никитой Белых, а депутаты Заксобрания области утвердили его кандидатуру. За первый срок, предыдущие четыре года, количество обращений граждан в аппарат уполномоченного увеличилось до 700 в год, все чаще появляются прецедентные случаи, которые помогают решать проблему системно. Почему в школах не хватает психологов, как бороться с социальным сиротством и что делать с информационными фильтрами в школах, которые мешают в работе и ученикам, и преподавателям. Эти и другие темы корреспондент «7х7» обсудил с уполномоченным по правам ребенка в Кировской области Владимиром Шабардиным.  

В своем докладе вы говорили о нехватке психологов в школе и в связи с этим о проблеме травмированных детей при конфликтных ситуациях. Как, по-вашему, эта проблема может решиться?

Проблема может решиться, если система образования повернется лицом к ней. Почему мы провели отдельные мониторинги по психологам в школах и сделали отдельную карту? Потому что есть обращения, касающиеся отсутствия психологической помощи ребенку, и за последнее время их количество очень выросло. Чаще всего обращаются родители детей начальной школы, особенно в районах эта проблема остро стоит.

Эти обращения, которые к нам поступают, кажутся «дикими»: учителя начальных классов уволили из лицея Кирова, потому что она допускала нецензурные выражения, учительница  гимназии девочку головой о парту ударила и тоже была уволена. В Нолинском районе учительница заклеила ученице клеем рот, и это не образно выражаясь, а в реалии. И выяснилось, что эта же учительница за год до этого девочке  выстригла клок волос. Когда мы начали работать по этому обращению, то у девочки уже была тяжелая психологическая травма. Мама в первый раз не обратилась, простила эту учительницу. Если бы тогда сразу разобрали эту ситуацию,  может быть, и учитель остался бы работать, и ребенок бы не пострадал. Но главное, эту проблему можно было предостеречь раньше и разрешить не так болезненно, если бы в школе был психолог. 

В ходе мониторинга мы  выяснили, что в 400 районных школах нет психологов и только 15 ставок вакантных, а остальные школы даже и не заботятся о том, чтобы психолог у них работал. С этим надо что-то делать. Иногда бывает, что-то заявляется как реализуемое, но на самом деле этого нет. По ставкам психолога так и получилось. Есть такое понятие как «школьные службы примирения», когда все участники учебного процесса встречались бы и обсуждали проблемы, которые возникают. На деле это приходится делать лично мне: выезжать в школу, всех усаживать за стол и выяснять, в чем проблема. По данным института развития образования Кировской области, половина этих служб существует только на бумаге, формально.

Пока мы не увидим острую необходимость в этих специалистах они не будут появляться. В некоторых школах говорят: «Мы не будем вводить ставку психолога, лучше потратим ее на учителей. Есть более насущные проблемы». Но куда деть этих детей? В Малмыжском районе мы не могли найти ни одного школьного психолога! Даже в коррекционной школе он обязан быть, а его там нет. Говорить об этом нужно. Если не говорить, то и проблемы, получается, нет.

Многие родители отказываются делать детям обязательные прививки в школах. Не ущемляет ли это права родителей, поскольку медицина у нас добровольная?

Я знаю, что такие вопросы возникают, но обращений к нам не было. Мы обсуждали с департаментом здравоохранения в свое время эту проблему. Вопрос вот в чем: есть права одного ребенка и есть права других детей, которые учатся в одном классе. Вся эта система направлена на профилактику и на защиту от определенных болезней и так далее. Эта тема периодически поднимается, я вижу, как родители спорят на форумах, надо или не надо прививать  но сколько людей столько и мнений, лишь бы это не затрагивало интересы ребенка и других детей.

Вы проводите мониторинги информационной безопасности в школах на соблюдение закона о защите прав детей от вредной информации. Директор школы в Слободском, блогер «7х7» Игорь Олин писал, что «система фильтрации сделала из интернета пародию на него» и теперь найти нужную информацию не могут даже учителя все блокируется. По-вашему, насколько эта система эффективна и как она может измениться?

Я полностью согласен с Игорем Олиным. Проблемам информационной безопасности мы уделяем большое внимание. Начали с того, что в 2013 году провели масштабный мониторинг: мы «перелопатили» все сайты образовательных организаций, учреждений дополнительного образования и библиотек. Вещи, которые мы нашли на них, были несовместимы с учебным процессом. В прошлом году, поскольку начали активно выездные приемы проводить, появилась возможность на местах посмотреть, что делается с так называемыми «школьными фильтрами». Несмотря на то, что фильтрация установлена практически везде, примерно 60% школьных фильтров пропускают все что угодно, а 40% почти ничего. Получается, и с одной стороны, школьный фильтр не работает, пропуская весь контент, и с другой стороны, он также не работает, если блокирует все. Получается, или никуда или везде. Есть фильтры такие, что даже на учебные сайты не пускают настолько жесткая блокировка.

Эта система нуждается в коррекции. Я в свое время зампреду правительства области Антонову передавал материалы от крупнейшей в России организации «Лига безопасного интернета», которая занимается контролем информации в интернете. Мы обсуждали возможности использования иной системы фильтрации, которая успешно работает в нескольких регионах. У этой системы абсолютно другой принцип, при котором блокируется не весь сайт, а только его части. Дело в технологиях у них технологии лингвистические. И я говорил: «Давайте на область поставим один единый вменяемый фильтр, хостинг для школ, одну платформу для всех школ, чтобы они конструировали на ней свои сайты». И на встрече нашего детского общественного совета с губернатором мы передавали информацию Никите Белых, регулярно в институте развития образования я об этом говорю. Но пока это ушло в никуда.

По итогам наших мониторингов мы понимаем, что так не должны работать фильтры, но позиция департамента образования неизменна: эта проблема для них не в приоритете. Меня очень удивляет такой подход. С одной стороны, мы говорим, что наша область в информационных технологиях продвинута, у нас есть волонтеры информационного общества, людей старшего возраста учим. Но совсем рядом, в школах, какой-то прошлый век. Лига безопасного интернета готова работать с Кировской областью, но пока нет отклика от нас.

Я много лет отработал в школе и с глубоким уважением отношусь к труду преподавателей, считаю, что нужно помогать учителям в учебном процессе. Фильтры нужны для того, чтобы оградить детей от определенного вида информации, чтобы качество образования повышалось, доступ к хорошим ресурсам был, но, если этого ничего нет, зачем мы вообще все это делаем? Мы этот вопрос в покое не оставим. Я думаю, что следующая поездка в один из районов даст те же результаты. Знаете, капля камень точит, и так по капельке мы будем добиваться изменений, но очень надеюсь, глобальное решение будет принято в каком-то обозримом будущем.

В специальном репортаже «7х7» вы высказали свое мнение, что система детских домов в Кировской области требует радикальной смены подхода и нуждается в реформировании, это может произойти, когда в городе изменят структуру власти: вместо департаментов появятся министерства. Как вы можете оценить масштабы социального сиротства?

Социальной сиротство большой бич нашей страны. Пьянство родителей, вредные привычки, преступления, это те ситуации, при которых ребенок не может остаться в семье, это представляет угрозу для его жизни. И в данной ситуации если его не берут в приемную семью, то он попадает в детский дом или школу-интернат.

Большинство детей в детских домах это социальные сироты, сироты при живых родителях. Зачастую детский дом для них впервые становится реальным домом, где хорошие взрослые воспитатели, где куча возможностей, учеба и кружки, лучше питание, чем в той семье, откуда они попали в детский дом. При хорошей работе детский дом это полноценный настоящий дом, и дети туда приезжают и после выпуска.

100% шансы на усыновление есть в возрасте до 5 лет. У нас практически не усыновляют старше 10 лет. Вместе с тем контингент из этой категории есть. Вся практика общения показывает, что у нас есть хорошие дети, которых могли бы усыновить во 2-м классе, в 3-м. Они росли на моих глазах, заканчивали успешно школы, поступали в вузы. Но они были в детском доме 10 лет, и никто их не взял за это время. Я хотел бы сделать проект под названием «Эти дети вам не достались». Показать, какими прекрасными выросли эти дети. Показать, что можно взять ребенка и в подростковом возрасте и он будет вашей опорой в старости, подарит вам внуков. Люди ходили и искали малышей, в результате так никого не взяв в семью.

Также в репортаже вы заявили, что необходимо создать банк семей и детей группы особого внимания, кто это должен на себя взять?

Да, по регионам есть такой опыт, который я предлагал и у нас в 2011 году, тогда меня и прокуратура поддержала. Суть в создании банка семей и детей группы особого внимания. У нас есть случаи, когда семья не находится в поле зрения никакой структуры по формальным признакам. При наличии единого банка можно было бы увидеть, например, что ребенок давно не появлялся в детском саду или в больнице.  Этим должны заниматься департаменты соцразвития, образования, здравоохранения, органы опеки и попечительства должно быть межведомственное взаимодействие.

Как обстоят дела с детскими домами, удаленными от центра? Как правило, они обделены спонсорской поддержкой.

— В Кировской области детские дома очень разные, я был в каждом несколько раз. В Санчурске коррекционная школа-интернат для детей-сирот была закрыта при моем участии два года назад, там были огромные проблемы детей обкалывали сильнодействующими препаратами, пачками возили в психиатрическую больницу без направления врача. Это очень жесткий пример. Есть с другой стороны Верховонданка в Даровском районе, противоположный край области и противоположный подход к детям. Директор настолько сплотила коллектив, отношение к детям совершенно другое. Принцип соотнесения территориальности и профессионализма коллектива не всегда срабатывает. Прекрасная Сосновская школа-интернат там дети успешно реализовывают себя в нашем проекте «Право на творчество». Все идет от людей.

Конечно, детские дома и школы-интернаты ближе к областному центру зачастую гораздо более обласканы, оделены заботой. На окраинах дети не так избалованы вниманием. А ближе к центру каждый ребенок под Новый год до 10 сладких подарков получает. Взрослые и дети более благодарны и отзывчивы в районах отдаленных, чем в центральных. Когда ко мне приезжают люди, которые хотят помочь детям из детских домов и спрашивают, что нужно, я говорю, что не надо сладких подарков, везите что-то другое, и это могут быть ценности не только материальные.

В феврале 2015 года вы были повторно выдвинуты на пост уполномоченного по правам ребенка в Кировской области. В интервью «Репортеру» вы сказали, что ужесточите подход к своей работе. Что вы имели в виду?

Меня часто спрашивают, что изменилось в вашем отношении за первый срок работы. Я отвык людям верить на слово. Многие говорят, что они что-то сделают, но мы, в свою очередь, понимаем, что люди, которые пообещали, могут этого не сделать. В ситуации с этим же Малмыжем, когда мы искали психолога для мальчика, который учился в 4 классе и у него было предсуицидальное состояние. Мы ездили туда  в декабре психолога на месте не нашли. Затем нам район отчитался, что работа с мальчиком проведена, а мы на связи с семьей и знаем, что ничего не было сделано. В марте на расширенном заседании ОКДН [областная комиссия по делам несовершеннолетних] председатель районной КДН очень жестко получила от меня. Ведь ситуация была экстренная, а за три месяца они не сделали ничего.

Понимаете, можно работать формально: поступило обращение, получили ответ, что «работа проведена» и можно отложить. Но у нас так не срабатывает. Мы цепляемся очень серьезно за каждое дело. В Советском районе к нам обратилась бабушка несовершеннолетнего, которого двое молодых людей побили палками. И уголовное дело на них не возбудили. Мы обратились один раз, нам прислали ответ, который нас не устроил. Написали второй раз уголовное дело возбудили против одного молодого человека. И это нас не устроило, добились того, чтобы возбудили дело на обоих. Но в декабре мы узнаем, что они попадают под амнистию, и видим, что статья, по которой они проходили, была заменена на другую. По той статье, по которой они шли, они не должны были попасть под амнистию. Конечно, у жителей района было полное ощущение того, что их пытались «отмазать». Тогда я лично встретился с руководством УМВД, и только к маю, практически через год, нам удалось вынести дело на обвинение. УМВД подтвердило, что должностные лица в районе из их состава понесли соответствующее наказание. Вот это более жесткий подход. По-другому не получается.

Работа с обращением не заключается в том, чтобы расписать, в какое ведомство его переслать. Любое обращение мы тщательно и жестко контролируем. Было и такое, что нас пытались обмануть, ведомственная система пыталась «закрыться». Я в своей работе сталкивался и с клеветой, и с элементами угроз, но уже не обращаю на это внимание.

В ближайший год вы хотите создать экспертные советы при уполномоченном и институт общественных помощников в муниципальных образованиях. Не обратятся ли они в фикцию? Бывает, что те люди, кто получает корочки, используют их в своих целях или вовсе не выполняют свои общественные задачи.

У нас уже создан и действует детский общественный совет при уполномоченном по правам ребенка, а вскоре появится также экспертный совет. Практика нашей рабочей группы по профилактике суицидов очень хорошо себя показала. Пакет документов, подготовленных рабочей группой прошел согласование в прокуратуре и принят областной комиссией по делам несовершеннолетних. И он позволит «отрабатывать» каждого ребенка, который попытался совершить суицид, оказывать очень серьезную комплексную помощь.

В составе рабочей группы у нас есть все, начиная от Следственного комитета, прокуратуры, департамента по информационной политике, департаментов образования, социального развития и здравоохранения (сейчас уже министерств), общественников. Хорошая рабочая группа. То есть эксперты уже есть и мы работаем с ними, просто хотим оформить в некое экспертное сообщество, которое позволило бы более профессионально подходить к тому или иному вопросу и изучать опыт других регионов, внедрять какие-либо практики и у нас. Но и у нас уже есть свои наработки, используемые в других регионах. Например, наш мониторинг по информационной безопасности сейчас как базовый, модельный используется в других регионах. Материалы рабочей группы по работе в случае незавершенного суицида несовершеннолетнего отправлены коллегам по всей стране.

Сейчас мы круг таких специалистов нарабатываем, мне хочется собрать работоспособных людей, которые реально действовали бы, а не числились. Пусть будет небольшое количество заключений, но они будут по реальным проблемам. Например, когда мы готовили пакет документов по службе ранней помощи, а была моя инициатива по созданию такой службы в нашей области, я собирал опыт других регионов. Мы уже советовались у наших экспертов: нужно это или не нужно в нашей области. Они подтвердили, что это крайне важно и нужно.

У нас пока нет института общественных помощников. Два года назад мы хотели это сделать, привлечь людей из районов, которые могли бы оценивать реальную ситуацию на местах. Через кого можно было бы передавать эти же обращения. Но притормозили, потому что к нам начали обращаться люди, которые в своих интересах хотели получить этот статус. Мы поняли, что по формальным признакам отказать мы им не можем, но вместе с тем мы до конца не понимали, для чего они идут в общественные помощники. Сами муниципалитеты начали предлагать кандидатуры, которые им близки. А мы бы видели в этой структуре человека, у которого есть авторитет в обществе. Должен быть уровень доверия у населения к нему, и мы не хотели еще одного «административного человека». Количество желающих занять место общественного помощника, а не работать, было огромное.

На каком этапе идет работа по созданию службы ранней помощи для маленьких детей с отклонениями или нарушениями здоровья?

У нас уже активно ведется работа. Это служба по оказанию комплексной помощи детям от ноля лет. Уже проведены обучающие семинары для специалистов, которые будут там работать. Дата открытия 29 августа этого года, уже есть помещение и перечень оборудования, который необходим. Конечно, основные средства, которые там есть, выделены в рамках системы здравоохранения. Но вместе с тем есть специфичные вещи специальные костюмы для детей, оборудование, вплоть до игрового.

Если есть предприниматели или фирмы, которые хотели бы помочь, то это была бы огромная поддержка. Да, все это будет когда-то куплено, но если успеть скомплектовать все к осени, то большее количество детей сможет получить более качественную помощь. Надо понимать, что подобная служба делается у нас впервые, это межведомственное учреждение. Мы не просим денег на существующую больницу, это абсолютно новое направление. И создается служба для того, чтобы улучшить работу с детьми от рождения.

Какие результаты вашей работы вы можете отнести к лучшим?

— Результатов, на самом деле, очень много. Сколько усилий мы вложили на закрытие Санчурской коррекционной школы-интерната для детей-сирот. Мы твердо уверены, что в том числе это позволило спасти несколько детских жизней. У нас увеличилось количество ежегодных обращений с 340 до 728, это говорит о том, что мы состоялись и люди стали нам доверять.

Увеличилось процентное количество обращений с положительным результатом. То есть не просто количественный рост, а рост качественный, увеличение разрешенных вопросов. 

И результат это те обращения, которые нам удалось решить и на базе их сделать прецедент.

Например, был случай, когда ребенку в детском саду нужно было получать жизненно важный препарат, при этом не было противопоказаний к посещению обычного детского сада, а ему там отказывали, говорили, пусть мама приходит и сама дает таблетку три раза в день. Мы достаточно долго обращались к опыту других регионов и смогли решить проблему. И следующий ребенок, которому буде нужна помощь, не окажется снова в такой ситуации уже есть все документы, в которых четко прописано, что нужно сделать в подобном случае.

В этом году начнет работу служба ранней помощи по нашей инициативе. Пакет предложений был сформирован именно нами. Также принят пакет документов, созданный в рамках рабочей группы по суицидам, и каждый ребенок, оказавшийся в ситуации незавершенного суицида, незамедлительно получит квалифицированную комплексную помощь и поддержку. Это впервые в Кировской области. И это результат.

Создание инклюзивных групп в детских садах вещь при нашем непосредственном участии. Надеюсь, они будут развиваться и дальше.

Наш проект «Право на творчество» проект, который охватил сотни детей из детских домов и сотни волонтеров. Это тоже результат. Результат непрямых должностных обязанностей, но вещь, которой мы имеем право гордиться. Уже в этом году у нас стартуют два-три новых больших проекта, которые мы готовили еще на первом сроке нашей работы. 

Материалы по теме
Мнение
4 марта
Алексей Серёгин
Алексей Серёгин
Суд выписал штраф «Дирекции дорожного хозяйства Йошкар-Олы» по обвинению в плохой уборке улиц города от снега
Мнение
11 ноября 2023
Александр Кынев
Александр Кынев
У власти к Партии дела исключительная нелюбовь
Комментарии (3)
Мы решили временно отключить возможность комментариев на нашем сайте.
Игорь Олин
7 июл 2015 19:29

Интересное интервью, дающее представление о направлениях деятельности уполномоченного по правам ребенка в регионе.
Хотел бы высказать мнение по поводу недостатка школьных психологов - проблемы действительно очевидной. К сожалению, от желания школ ввести в штат эти должности ровным счётом ничего не зависит. В этом году в муниципалитетах (понятно, что по поручению свыше) приняты нормативные документы, обязывающие отказаться от введения новых ставок. Да и раньше инициатива введения дополнительных ставок в бюджетных учреждениях воспринималась финансистами в штыки, а последние сегодня имеют куда больший вес при принятии решений, чем сотрудники системы образования. Кроме того, в условиях существующего нормативного финансирования "не до жиру, быть бы живу". Денег в обрез, а в большинстве сельских школ их просто нет. "Лучше потратим на учителей" - опять же заданные сверху правила игры, так как у всех муниципалитетов есть соглашения с областью с контрольными цифрами средней заработной платы учителей.
Поэтому проблема отсутствия психологических служб в школах является системной и не может быть решена за счёт резервов образовательных организаций.

Альбина
7 июл 2015 22:47

Добавлю еще: найти по-настоящему хорошего специалиста- детского психолога - сверхзадача. То, что выпускает большинство наших ВУЗов, таковым не является, не говоря уже о практике краткосрочных курсов, на которые запихивают порой абсолютно случайных людей. В идеале это должен быть человек с базовым медицинским образованием, с богатой практикой общения с детьми и жизненным опытом. Такой "клад" даже в областном центре непросто найти, куда уж тут сельской школе! А плохой специалист может не только не помочь, но даже навредить . "сфера воздействия" - очень уж деликатная. Видимо, как промежуточный вариант могли бы подойти и учителя, но далеко не каждый способен освоить это дело. Впрочем, в каждой школе есть люди, обладающие особой душевной чуткостью, интуицией и тактом -директора их наверняка знают, вот сними бы можно было попробовать.

11 июл 2015 16:08

хорошее интервью, прочитал с интересом. Насколько я знаю, скоро будет не менее интересное интервью и с уполномоченным по правам человека в Кировской области

Стать блогером
Свежие материалы
Рубрики по теме
Интервью