Современный общественно-политический контекст очень ярко показывает связь положения женщин в обществе и отношения к феминности в целом с некоторым общим климатом в обществе и благополучием остальных граждан. Ярче всего это выражается в вопросах полицейского насилия и формах насилия в целом, а также в связанных с ним проявлениях: угрозах, агрессивной риторике. В частности, это вопрос сексуализированного насилия, которое применяется к задержанным активистам, а также угрозах сексуализированным насилием.
Что вообще такое сексуализированное насилие и почему именно сексуализированное? Очень важно использование именно этого термина, а не упрощенного «сексуального» насилия, и не потому что насилие само по себе не сексуально, а потому что термин «сексуализированный» относится именно к использованию секса, то есть практик полового взаимодействия, как метода, формы насильственного действия. Это именно что метод, а не цель.
Цель секса — получение удовольствия, цель насилия — утверждение власти. Наверное, оно тоже приносит акторам некоторую форму удовлетворения, но с половым возбуждением она ничего общего не имеет. Изнасилование арестованного гантелей, практики насилия посторонними предметами заключенных, даже вполне прямое изнасилование активисток не вызвано стремлением удовлетворить половые потребности. Это исключительно акт унижения.
Унизить можно разными способами, и выбор таких способов многое говорит об обществе. Любое общество выстраивает некоторую внутреннюю иерархию и имеет склонность, скажем так, указывать людям их место. Это можно делать более цивилизованными методами, можно менее, можно строить иерархию на разных основаниях. Распространенность сексуализированного насилия в риторике и практике российских носителей силы (не обязательно государственных) показывает принципы унижения, которые сводятся к достаточно простому тезису: стыдно быть женщиной.
Стыдно быть похожим на женщину (оскорбления через сравнение «как бабы» от Пригожина и компании, риторика «терпи моя красавица» от президента), стыдно, когда с тобой происходит то, что происходит с женщинами (пассивная, принимающая роль в половом контакте), стыдно потерять то, что делает тебя мужчиной (кастрация как форма пытки).
Несмотря на гласное равенство женщин в Российской Федерации, мизогинная логика в вопросе иерархии все еще остается ключевой. Говоря о традиционных ценностях в своей официальной риторике, власть осторожно обходит стороной вопрос «места женщины», хотя, казалось бы, это буквально следующая ступень, логичное продолжение этих традиций, но озвучивать его не хотят. Но при этом, если посмотреть на системные антифеминистские кампании, на мизогинные практики и риторику, это становится очень заметным.
