Увлёкшийся «на старости лет» стихоплётством бывший президент (позднее – глава правительства) Марий Эл г-н Маркелов этим своим занятием поначалу не вызывал у меня ни особого интереса, ни осуждения. Пусть пишет, думал я, всё лучше, чем гнобить очередного не понравившегося политического оппонента. Сказывалась, видимо, моя более чем 40-летняя работа с местными поэтами, среди которых много учеников или авторов, испытавших моё непосредственное влияние на их творчество.
Правда, после первых же громких читок и публикаций маркеловских опусов меня то и дело стали просить: …обратите же, наконец, внимание на стихи новоиспечённого автора, сделайте их профессиональный разбор. Ответ на это у меня был один: «Помилуйте, если человек солидного возраста, читавший настоящие стихи по школьной программе и, возможно, в курсе получения высшего образования, не уразумеет своей белиберды, то помочь уже невозможно, таковым он теперь останется до скончания дней. Уж поверьте моему большому опыту работы, в том числе с подобными сочинителями. Оценку стихам я даю только из желания принести пользу тому автору, который расположен или способен внять обучению».
Прошло года два. В начале 2014-го случилось совершенно невероятное, на мой взгляд, событие, которое буквально заставило взяться за перо. В результате была написана большущая статья, которую я даже представлял на очередной Волошинский конкурс по разделу литературной критики. Какое событие имею в виду, становится понятным из начальных строк материала.
Итак, завтра начинаю печатать эту статью от марта 2014 года. Прошу иметь в виду, что, следуя моим принципам, я сразу же по написанию отдал экземпляр известному человеку, вхожему к Леониду Маркелову, с просьбой передать текст ему. Таким образом хотел, во-первых, хоть сколько-то повлиять на автора и, во-вторых, оставить за собой право публикации на твёрдых моральных основаниях.
Вскоре Леонид перестал увлекаться чтением своих стихов. Сам он объяснил это авторитетной рекомендацией свыше – пожеланием, которое он не мог не выполнить. То есть ослабить зуд его поэтического творчества не могут ни поэт с именем, ни литературовед – это в «компетенции» только начальника, более значительного, чем он сам. Следовательно, и я не мог и не могу помешать ему…
