Юрий Панченко
ЕВГЕНИЙ ДЕРИШЕВ - СВЕТ КУЛЬТУРЫ
Когда звонил он – разговаривал с вежливым вступлением, со вниманием в голосе: - «Скажите, а можно поговорить с профессором Панченко? Это вы, профессор? С вами говорит академик»…
Такие у него шутливые начала, по телефону… всегда очень вежливо…
Резкий звонок телефона у меня дома. Поднял трубку и сразу, без начального приветствия услышал быстрые, настойчивые, вколачивающиеся в память жёсткие фразы что-то важное понявшего.
- Юра, поверь мне, вот увидишь, не будет на Вятке ни Белых, ни Черных, ни Кривых, ни Голубых, ни Пестрых, ни в клеточку, ни в крапинку, - никого из присланных Москвой, уничтожающих хорошее на Вятке не будет. Ничего у них не получится, сколько не уничтожают и разрушают. Ты поверь мне, ещё повернётся в обратную сторону, ещё люди проклянут уничтожающих нашу культуру.
И положил трубку. Евгений Тимофеевич Деришев.
Пришлось задуматься. Что с ним и что вообще происходит вокруг нас.
Он позвонил мне откровенно – понятно стало, - потому что отлично знал мои откровенные высказывания на любые темы. Вплоть до того, что когда во времена Ельцина он хвалил его, я тут же говорил обратное. Да, он пробовал меня разуверить, «ты ошибаешься и прочее», но разуверить, перетянуть меня на ту сторону не получалось и у него.
После такого звонка я думал, может нам надо быстро встретиться? Переговорить, как-то успокоить его?
Мне позвонили дня через четыре. И сразу слова – Женя умер. Был дома, часа в три дня вышел на балкон покурить, рухнул. Остановилось сердце.
Тут я понял всё содержание, недосказанное не нашедшимися сразу словами, последнего его звонка. Он вдруг догадался, шире узнал, как жить правильно и зачем.
Кем он был? Прежде всего – моим другом. Затем всем, что для любого вятского человека определялось двумя словами, - Евгений Деришев. И всего его двумя фразами не рассказать.
Редкий человек. Один из тех, постоянными и бескорыстными делами которого держится российская культура её представлением для зрителей, для народа.
Какая тоска по друзьям, погибшим. И какая чушь – ад, рай, «там ему хорошо». Нет человека. Никогда больше нет человека. Просто нет. А он нужен здесь, в этом и боль. Всё остальное, надуманное, брехливое – нет, не заменяет человека. Человек всегда единственен, человек всегда незаменим, и не повторим.
Не звонит. Ему не позвонить. С ним не встретится. До него не дотронуться. Его нет в жизни.
Вот что такое на самом деле, помимо поповской брехни и посторонней надуманности. «Там» ему не хорошо. Его нигде нет, он закончился. Он не возвращаем.
Полностью можно прочитать по ссылке в библиотеке Мошкова
http://lit.lib.ru/p/panchenko_j_w/
