Странные вопросы

На днях врио губернатора Никита Белых ввел меня в состав Общественной палаты. Благодаря СМИ мое назначение уже известно широкой общественности. Пользуясь случаем, хотелось бы сказать большое спасибо тем журналистам, которые дочитали пресс-релиз до третьего абзаца и поняли, что я не руковожу организацией «Дорогою добра», а являюсь в ней специалистом по благотворительным акциям. Такое внимание к деталям дорогого стоит.

Как вы знаете, основная моя работа связана с помощью детям с инвалидностью. И я не понимаю, почему на встрече с ГФИ, посвященной профилактике социального сиротства, глава департамента образования называет их «больными коррекционщиками», вместо того чтобы прикладывать все усилия для получения каждым таким ребенком доступного ему обучения.

Я не понимаю диалога, который состоялся у меня с начальником отдела специального образования этого самого департамента на круглом столе, посвященном инклюзивному образованию. Я задала совершенно невинный, на мой взгляд, вопрос:

- Как много школ планируется сделать доступными для детей с разными формами инвалидности в ближайшее время и сколько учителей обучить работе с детьми с особенностями развития?

И получила очень странный ответ:

- О чем вы спрашиваете? Мы ведь присоединили Крым!

Признаться, я удивилась и попросила объяснить, какое отношение Крым имеет к нашим детям. И услышала потрясающее:

- Как вы можете задавать такие вопросы? Возникают большие сомнения в вашей гражданской позиции!

Тут я как-то совсем растерялась. Неужели моя гражданская позиция, какая бы она ни была, может служить аргументом в споре, какие именно у уважаемой дамы возникли сомнения и как эти сомнения отразятся на развитии инклюзивного образования в нашей области. Между тем, на меня пошли в наступление:

- Вот вы ведь на вашей работе деньги получаете?

- Нет, – говорю я. – Не получаю. Мы в нашей организации все работаем бесплатно. Сами на зарплаты не наработали, а содержать нас пока никто не собирается.

Тут у человека произошел разрыв шаблона, но она быстро опомнилась и спросила:

- Но ведь на что-то вы живете?

- Да, на зарплату мужа.

- Вот видите!

Что я должна была увидеть, я так и не поняла. И мой вопрос, к сожалению, так и остался без ответа.

Нет, не поймите меня превратно. Я очень рада за жителей Крыма. Я даже не буду спрашивать, что ж они ждали целых 25 лет, чтобы исполнить свою мечту, и из каких средств будут выплачиваться те новые пенсии, которым они так искренне радуются. Но я правда не могу понять, какое отношение ко всему этому имею наши дети. Только не говорите, что дело именно в этих самых далеких и чужих пенсиях, иначе я совсем расстроюсь.

Что же еще? Еще, например, я не вижу смысла строить такие пандусы, по которым невозможно ездить. Весь интернет уже обошла шутка о том, что победа в паралимпиаде вполне естественна для тех, кто каждый день должен прыгать на коляске через бордюры. Но была я вчера в одной крупной аптеке, позиционирующей себя как старейшее аптечное предприятие города, и видела пандус, который можно использовать исключительно для самоубийства не выходя из коляски. И вот этого я тоже не понимаю. Может, лучше вообще не создавать иллюзию доступности? Честнее будет.

И таких вопросов у меня еще очень много.

Меня спрашивают, чем я планирую заниматься в Общественной палате, и, чтобы не вдаваться в долгие объяснения, я отвечаю: продолжать свою работу по поддержке детей и взрослых с инвалидностью, защищать их права и строить конструктивный диалог с обществом и властью на эту тему. Но на самом деле я не смогу делать ничего другого, кроме как задавать эти и подобные им вопросы и пытаться искать на них ответы. И я надеюсь, что в новом статусе у меня это получится лучше.

Да, если вы решите написать к этому тексту комментарий, пожалуйста, говорите не о Крыме, а о детях. Спасибо.

Оригинал